Я расскажу вам про по-своему уникального парня, к которому ещё в совсем молодые годы пристало прозвище Ахиллес. Это конечно же не означало, что он умел безукоризненно махать мечом или копьем, ловко пользоваться щитом со своими защитными доспехами. Да и вообще, бесспорно непревзойдённое никем ни до, ни после его бытия, воинские доблести Ахилла были тут не причём. У Дениса Новикова было лишь одно из всех его достоинств-преимущество перед всеми остальными — он был совершенно неуязвим перед лицом смерти, хоть как и его прото-персонаж, бессмертие его, было до пары до времени.
Всех шедших рядом с ним, словно в воинской колоне смерть косила одного за другим. Деня же обернувшись и обнаружив, что потерял прежнего боевого товарища, подыскивал ему другого, и лишь сильнее нахмурившись продолжал свое движение вперед .И шел дальше, как и все остальные. Из всех тех кто шел, мало кто представлял-куда он идет, и зачем он туда идёт? Это мало кто представлял, и тем не менее все они шли. Кто из врождённого стадного чувства, других же охватывал элементарный азарт-а дойду ли я, или же сгину где-то по дороге, незамеченный и оставленный другими, идущими вперед.Волк я или лось?Выиграю ли я главный приз этой жизни или же останусь «Лузером»?
Денис Новиков не принадлежал ни к одним, ни к другим, ни к третьим. Он был сторонним наблюдателем не принадлежащим ни к одной из групп, лишь следовавший по-пути и смотрящий со стороны на все происходящее. Ему не нужно было биться за прелести жизни: у него к тому моменту было всё- здоровье, деньги, женщины, цели в жизни, и азарт для их воплощения…Хотя…
Со здоровьем у Дениса были самого начала сложились весьма странные отношения. Начнём с того, что его вообще могло и не быть, так как «зачали» его в результате пьяной вечеринки посвященной дню рождению его старшей сестры-19 октября 75-го года. Его мать, впрочем как и его отец, были благопристойными и разумными люди и считали, что всё должно быть сделано по правилам, так как надо, и зачинать в нетрезвом виде ребёнка ничего хорошего в будущем не предвещало, но тем не менее желание иметь сына переселило, и ребенка оставили. Дениска, почему-то именно так назвала своего родного брата, как только увидела его родная сестричка Наденька, родился жарким июльским днём 76-го года, и уже на третью неделю своей жизни Денька чуть было не умер от какой-то непонятной болезни под названием»Водянка». Родители пережили страшный шок, безмерно волнуясь, мама Дениски перенесла свою локацию в детскую больницу, куда положили и её малыша, у которого к тому моменту уже из темечка сочился гной.
И всё же, несмотря ни на что, Денис за эту жизнь вцепился, и продолжил и дальше держаться за свою жизнь, белокурый малыш, умилявший всех своим ангельским лицом, и волшебной внешностью. Дальше, в течении всей своей жизни продолжилась титаническая борьба со смертью, которой по-видимому приглянулся Дениска, раз она столь открыто и не стесняясь вплотную подступала к нему, словно в полном кипучих страстей ритме танго, порой она оставляла отметины, видимые невооруженным взглядом следы ее мерзкого присутствия. Таких отметин – шрамов на теле Новикова к сорока годам было уже более пятидесяти. А свой первый шрам, можно так сказать «напутственный» поцелуй от смерти Деня получил в темечко, в тот момент когда он только выходил из чрева своей матери. Акушерка которая принимала роды, видимо очень любившая длинный маникюр, доставая младенца царапнула его за темечко своим длинным ногтем, воскликнув при этом-«Ой! Ну ничего, до свадьбы заживёт!»Но хоть свадьба эта случилась в тридцать семь лет, темечко это, ни до неё, ни уж тем более после, больше уже не зажило.
Такие же близкие, забавно-приятельские отношения у Новикова были с веществами изменяющими сознание. И первый раз, вы не поверите, знакомство с ними произошло когда Денису было всего пять лет. Тогда его семья со своими лучшими друзьями решила отправиться на «маевку», в недавно приобретённый ими у самого Чёрного моря, скромный рыбацкий курень, рядом с городом Ильичевском ,который находился в двадцати километрах от их жилья в Одессе. И несмотря на то, что было время «развитого социализма», и главные праздники в году- были даты значимых коммунистических событий в жизни нашей страны: двадцать третье февраля – день когда поздравляли всех мужчин, восьмое марта – день когда поздравляли всех женщин, первого мая – день когда все шли на природу и готовили там шашлыки, ну и конечно же Новый Год – праздник совсем правда не коммунистический, однако пожалуй самый любимый праздник в году у каждого жителя нашей страны.
Семья Новиковых была среднего уровня достатка, что в советское время выражалось тем, что специально под них «поднятые на ноги» егеря не подгоняли на убой дикого кабанчика. Однако и селедку на газете «Советский спорт» они тоже не кушали. Им не приходилось сидеть на продуваемых всеми ветрами закорузлых камнях старого пирса, употребляя в себя по случаю праздника, с таким трудом добытого сомнительного удовольствия в виде паленой водки, и какой-то жутко мрачной закуски. Во многих вещах им приходилось экономить, зато другие вещи на которые другие семьи не могли собрать деньги, Новиковы себе позволяли. Когда вышли новые Жигули-«Пятёрка», в начале восьмидесятых, Новиков-старший смог достать эту красавицу. Где-то тогда же,в 1981-м году Новиковыми было приобретено идиллическое место на природе, прямо возле самого , самого синего моря, маленький, но уютный деревянный домик как раз на четыре персоны. Официально место называлось- рыбацкий причал «Бугово». И как минимум два месяца в году, семья Новиковых проводила на этом, полученным в их руки скромном земном рае.
Так вот в восемьдесят первом году, тогда, когда Денис получил свой первый»боевой опыт», тогда стояла невыносимая июльская жара. Несмотря на то, что пирушка эта была идеей Новиковых, тем не менее, по правилам хорошего тона, проводилась она вскладчину. Гости везли все кто что мог, чтобы по-одесски бросить хороший»понт».Тут была и продающиеся, якобы только лишь в Москве и в Риге, где она и производилась, божественная «пепси– кола», были шпроты тоже Рижские, готовые к употреблению безо всякого хлеба , да и много другой всякой-всячины, хотя властвовал над этим всем большой и объемный глиняный горшок»в капочку», доверху набитый только что заправленным, сказочно вкусным, и идеально подобранным как гарнир ко всем собранным заботливыми гостями деликатесам, отварным молодым картофелем с укропчиком и сливочным маслом, обильно политым, чтобы у всех был улучшен их аппетит.
Мама Дениски, не в меру энергичная и деятельная женщина, подорвалась готовиться к гулянке еще в шесть утра. Умывшись и одевшись, она с самого рання повыбирала на рынке требуемые к столу продукты. Прикупив главное, она с горечью поняла, что все что ей нужно, она утащить чисто физически не сможет, и потому выбрав те продукты, где требовалось мастерство и высокое знание их кулинарных способностей, покупку остальных, менее важных и более тяжелых, она переложила на мужа – Виктора Николаевича.Так что после того как отцу семейства дали выспаться по-полной, в девять утра он был снаряжён во вторую экспедицию, в изобилующий даже в советские времена дефицитными товарами город Ильичевск, на его базар и в универсам. Нина Павловна, естественно не утруждала себя ношением больших тяжестей. И потому три кило картошки и три литра кваса, также как и литр коньяка, она поручила принести своему мужу.
В общем вернувшись на причал»Бугово», в свой родной курень, Нина Павловна разбудила мужа, и постаралась по-скорому выпроводить его в город, за необходимыми к столу продуктами. Однако отец Дениса, занимавший помимо творческой должности, должность председателя жилищного кооператива того самого дома, в котором они проживали, был человеком с привитым ему с самых ранних лет педантизмом. Написав для надежности на небольшом листке бумаги, построчно — что, где, и в каких количествах необходимо взять из того, что до сих пор оставалось не купленным для предстоящей пирушки . А там было всего несколько позиций, которых по памяти наверное смог бы запомнить и пятилетний Дениска. Но Виктор Николаевич записал все на бумажку, и проверив соответствие денежной массы наличной, с той что была необходима для приобретения записанных им на бумажку товаров, глубоко вздохнул, и отправился к уступу той тропы, что вела вверх на обрыв, и там далее, до самого города Ильичевска.
А между тем Денина мама кинулась за работу. И прежде всего она приготовила завтрак для детей и себя самой- жареные сырники с домашней сметаной. Это был безпроигрышный вариант, который легко и быстро готовился хозяйкой, и неизменно вызывал восторг у всех кто это блюдо ел.
-«Вставай Дениска! Сегодня ты стал на год старше…!»– принялась ласково тормошить своего сына его мама, когда со стряпней было покончено.
Сонный Денька, недовольный, что его столь бесцеремонно разбудили, ворочался по кровати, но все никак не вставал. Но несмотря на это его мама все же ласково приговаривала –»Встава-ай! Ты теперь стал на один год старше. Теперь тебе пять лет!
-Дениска своими мозгами совсем никак не мог это понять. То есть обычно шли один за другим скучные, однообразные дни, и тут неожиданно, и всего лишь за одну ночь-«Бац!» и он становился сразу на один год старше, на один год ближе к своей мечте- стать взрослым! А быть взрослым, это означало многое,это означало самому решать, где и сколько времени ему можно гулять. Самому решать кушать ему сейчас или жевать жвачки хоть до утра! Та и вообще открывались те тайны и загадки, которые взрослые, только было собирались сейчас при нем порешать, но неожиданно осекшись на полуслове, прерывались, и с проклятой загадочностью умолкали. Но до того момента, предстояло пережить ещё много таких дней рождений. И тем не менее, все равно, Деня любил этот праздник ведь когда он наступал, все его замечали, все на него обращали внимание, все с ним шутили и баловали его. Это был единственный серьезный взрослый день, как-будто он добился какого-то серьезного успеха, и теперь все хотели с ним познакомиться, «наладить»с ним связи, в общем гордились тем, что они с ним знакомы, и что телефон его записан у них в телефонной книжке.
И лишь спустя минут десять таких вот размышлений, бесцеремонно потревоженный со сна, Дениска смирившись с неизбежным, спустил одну ножку с кровати, затем следующую, и в первую очередь сбегал в туалет . Вернувшись уже в совсем другом настроении духа, Денька ополоснул руки с лицом у стоящего рядом с кухней ручным умывальнике, и сел за длинный деревянный стол, с готовым, по-домашнему накрытым горячим завтраком. Было довольно позднее утро и солнце начинало уже жарить»не по-детски». Поэтому побыстрее справившись со своими пятью сырниками в домашней сметане Денис торжественно объявил: «Всё! Я поел!»Толкнув плечом свою сестру Надю, чтобы та выпустила его, и он мог побыстрее выбраться из этого длиннющего и неудобно построенного стола. Пробежав по настилу, сбитому из деревянных досок, сделанному из них для их»летней кухни», Деня перебегая дорожку к куреню, повернул свою голову вправо, и увидел как его отец шел в самом начале улицы, держа в одной руке сумку с чем-то тяжелым, а в другой руке авоську с молодой картошкой и куском брынзы, шел напряженно и завзято, двигаясь в сторону их дома. Останавливаться, что-то кричать и приветствовать он не стал, понимая что отцу нелегко даются эти последние пару десятков метров.
Стояла отличная солнечная погода и Денис решил сперва сбегать на море искупаться. Море встретило Новикова сияющим, искрящимся раем. Где-то спереди и чуть левее от него крикнул знакомый голос–»Деня!» это был Аркаша, первый из его здесь на причале приятелей, с которым он часто и много проводил свое время летом. Они поздоровались, и Аркаша поздравил Дениса с его Днём Рождения. Однако после, чтобы не тратить по-пусту свое время, ребята помчались на море. Деня с Аркашей там долго бесились, пока наконец полностью измотавшись и продрогнув, они вышли на берег чтобы подсохнуть. Денька ещё немного пообщался со своим приятелем, но потом все же решил вернуться назад в ксвой урень, потому как ему было интересно- что же там сейчас происходит, и не приехал ли кто к ним в гости?!
Подойдя к своему куреню он заметил, что коллектив обитателей скромного курортного места заметно пополнился. Первыми подъехали выехавшие рано, но на медленно везущем своих пассажиров рейсовом автобусе, его молодая тётя Ира, со своим мужем-одногодкой Витей. Они помогли Новиковой быстро обезшкурить молодую картошку от тонкой кожуры, для приготовления основного гарнира. Напитки алкогольные и безалкогольные также все, и в нужном количестве были взяты Виктором Николаевичем.
Единственное в чем скажется после оплошность, тех кто разливал эти самые напитки, так это то, что все они предлагались в единой, унифицированной таре. Видимо только в той, какую на тот момент им удалось достать. Это были большие, крайне незатейливые на внешний вид литровые, стеклянные бутылки. В общем Новиков–старший взял пять бутылок!! Из них: три бутылки кваса, одна бутылка коньяка, и ещё одну бутылку свежайшего, холодного «Жигулевского»пива не выдержав, позволил себе взять «отец семейства», чтобы тоже расслабиться, по-своему. И так оно и получилось – когда он наконец-то вернулся назад на причал, то он вознаградил себя стаканчиком пива, присев на краю той самой, неудобной длинной скамьи.
Денис вернулся с моря, когда как раз только приехали вторые гости-Сальниковы, на происходящее в неожиданном для них месте торжество. Новикова и её подруга Сальникова впервые познакомились, когда вывозили своих дочек – малюток на прогулку в парк. Девочки были одногодками. У Новиковой – Наденька, рождённая осенью, а у Сальниковой – Светочка, рождённая весной. И совсем скоро дружба в парке на прогулках, переросла в дружбу и за её пределами. Они вместе с семейной парой Карпичей, их соседей по лестничной площадке, устраивали шумные праздники, отмечая все мало-мальски важные праздники в году. Приехав на причал они шумно распаковали каждый привезённые к праздничному столу свой продуктовый»паек», надеясь словесным балагурством, повысить его значимость. Чередуя словесную презентацию, рассказами о том как они добирались до нужного места, где они хоть и были одесситами, но до сего момента в здешних местах ранее не бывали. Это часть загородной Одессы в Сталинские времена вообще была под запретом из-за близости с буржуазной Румынией.
Между тем презентация равно как и провизия взятая ими для маёвки, закончилась. И вместе с ним закончился унылый Сальниковский рассказ, о том как они заполчаса исколесили почти весь Ильичевск, пока наконец одна добрая девушка не указала им направление к дорожке, ведущей вдоль морского побережья, вплоть до санатория «Радужный», сразу перед которым, как объясняли им Новиковы, и находился этот загадочный причал Бугово», названный так в честь стоящего на горе, прямо над расположившимся внизу у побережья, между обрывом и песчанным пляжем, рыбацкого причала, за каких-то 10–20 лет, превратившегося в райский уголок для отдыха, в нужное время, с нужными людьми.
Депрессивная ситуация, нависшая над только было собравшейся, обычно весёлой и беспечной компанией, к счастью разрядилась сама собой, когда вдалеке их улицы показалась семейная пара Карпичей, которая увидев что вся компания в сборе и радостно улыбается им издалека, широко растопырив руки с привезёнными из Одессы дефицитами ринулась им навстречу. Ввиду того, что эта пара была не столь скупой, как семья Сальниковых, и плавал дядя Боря по богатым капиталистическим странам, поэтому на праздничный стол они смогли поставить нечто действительно оригинальное, и нечто безусловно достойное.
Денька, уже давно пришедший с моря согрелся, и теперь его наоборот начинала мучать сильная жажда. Он перебрал в голове все возможные варианты того, что ему можно было сейчас выпить, ну хоть что-нибудь пригодное и желательно вкусное в их доме. И тут его как молнией пронзило насквозь – так ведь отец когда первый раз ходил в Ильичёвск, то купил там свежий, бочковой квас!
Как только Деня вернулся с пляжа, он принялся помогать производить бутерброды, насколько это позволял ему делать его возраст. Хотя, по правде говоря, больше он занимался тем, что канючил, выпрашивая у мамы квас, тоскливо и надоедливо мыча:»Мам, ну можно мне кваса-са-а!Ну хоть немножечко-о-о! «И эту сложенную им бесхитростную речевочку, Денька по садистски повторял упорно, каждые две минуты:
– «Мам, ну дай мне немного холодного ква-аса, у меня же сегодня имени-ины, и мне всё в этот день, должно всеми разреша-аться!»
Наконец Нина Павловна не выдержала и бросила своей сестре:
–»Ира, ну дай ему уже этот квас, чтобы он наконец от меня отцепился и не делал мне нервы(а про себя она задумалась-«И кто же это у нас тут выискался такой умный, чтобы давать моему ребенку, такие «умные» советы-что можно ему делать в свой День Рождения, а что нет?!»
Молоденькая тётя умчалась в курень, где в прихожей стоял старый советский холодильник «Днепр». Открыв трещащий хуже трактора холодильник времён Юрия Гагарина, на самой верхней полке, прямо под морозильником, она увидела четыре литровых стеклянных бутыля, все как один с тёмно-коричневой жидкостью внутри. Взяв не глядя первый попавшийся из них, тётя Ира пулей помчалась назад ,на деревянный помост»летней кухни». Там лихо откупорив ее металлическую закрывашку, и поставив на стол бутыль, она быстро подбежала к сервантному шкафчику, вытянув оттуда расписанный диковенными орнаментами глиняный стаканчик, и для утверждения молча показала его Дениной маме. Та согласилась с выбором сестры, молча кивнув ей головой. Питье из этих глиняных чашечек стало дополнительным бонусом после того как гости стали не сговариваясь замечать такое дополнительное, положительное их свойство, как повышение вкусовых качеств при питье, неважно будь то пиво или же квас, именно из этих волнистых, глиняных чашечек, приобретённых между прочим в ГДР, напиток казался бесспорно вкуснее.
И в такой вот наилучший вариант праздничной посуды и налили ему питье, особо не вглядываясь в его содержимое. Цветом они практически не отличались, а проверить напиток на запах, в голову почему-то никому не пришло. Тем временем Дениска счастливый тем, что наконец-то на него обратили внимание, и уважили его сверх желанную просьбу – опрокинуть стаканчик купленного так «в масть», разливного, холодного кваса.
С выражением безмерного счастья на лице, просунув свой маленький указательный пальчик в широкое глиняное ушко кружки, а второй видимо опасаясь пролить его содержимое, осторожно сбоку поддерживая, подтянул сосуд к лицу и без каких-либо сомнений, лихо опрокинул его. Вернее будет сказать, сделал на свою беду, два жадных глотка, прежде чем на втором глотке нежный детский организм резко не содрогнулся, и не отпрянул от «волшебного»стакана, будто он в него засунул свой нос, и напоролся им там на стебель колючего кактуса. Далее он схватился рукой за горло, а не за нос ибо пекельный жар от не разбодяженного домашнего коньяка, лучшего из тех, что был в тот день у подпольной торговки спиртным, коим славилась тогда Большая Долина-пригород Ильичевска, этого огромного села расположенного у самых границ города, славившегося на всю Одессу своим подпольным алкогольным промыслом.
Взрослые в тот момент были заняты собой и содействием в приготовлении блюд к банкету. И потому первой, кому происходящее в этот момент с Дениской показалось странным, оказалась его сестрица. Она с полной растеренностью на лице, и с испугом в голосе тоскливо протянула–»Мам!..Тут с Дениской что-то не так…»Резко оглянувшаяся мама Дениса громко и как-то звонко вскрикнула:»Ой!!», ибо именно в тот момент тело Дениса волнообразно закачалось на скамье во всю его длину. Опасаясь, что он попросту спадет с нее, она подскочила к нему как есть в переднике с мешалкой в руке, и обхватила его уже за согнутую дугой спину. И лишь когда опасность травматизма миновала, она суровая, с плохо прикрытой угрозой в голосе спросила у всех:»Та-ак, ну что, мне кто-нибудь скажет что это было?! Почему мой ребёнок ни с того, ни сего, превратился в едва живую тушу? «.
-«Ира!»–Набросилась она тут же на парализованную от ужаса, сидящую за столом свою дочь. Тон слов в обращении к ней, радикально отличались от обычных, повседневных, ласковых и тёплых. Потому как в семье в Новиковых, привыкли что старшая сестричка Дениски была безпроблемным ребёнком. По этой причине с ней всегда и обращались так, как она того заслуживала – приветливо, отзывчиво, всегда с готовностью понять и помочь, как того требовала ситуация.
А тут вдруг все стало с ног наголову. И все кто был в тот момент на «летней кухне», уставились на неё, как на «изменника отечества»,как на тех, которые тайно ночью открывают ворота города врагу. Наденька (как называли её обычно в семье), совсем раздавленная таким поворотом дела, принялась возмущенно, но не громко лепетать – «Да я тут причём?! Я себе спокойно сидела наслаждаясь природой, а напротив этот скачущий со своим квасом Андрюша, только лишь отвлекал…
-«Квас!»–почти по-змеиному прошипела Нина Павловна, и тут же импульсивно стремительно потянулась к глиняной чашке Дениса, и сморщившись отстранилась, прокомментиров свое исследование:»Коньяк!», а себе под нос пробормотала– «домашний коньяк 45°, производимый местными умельцами специально таким, чтобы и шкалика хватило взрослому мужику, а тут считай младенец грамм пятьдесят успел выпить от жадности…Слишком молодой организм маленького человечка может не вынести такого и погибнуть от отравления.Точно! Ему надо срочно сделать промывание! Витя!»
-«Да, что? «-откликнулся Новиков-старший.
-«Собирайся, едем в город!»– благодаря быстрым и слаженным действиям, Нина Павловна надеялась справиться с бедственным положением своего сына.
-«Да тебе что, заняться больше нечем?! Что ты уже придумала? Из-за того что он отпил немного коньяка, хорошего,добротного, никакого то там мазута, а просто напитка с определённым содержанием спирта. Так что теперь, из-за этого поднимать на ноги все Ильическое «Скорое»отделение?!»
-«Все ясно!..Ты уже успел к своей бутылке»Жигулевского»приложиться, и поэтому боясь, что тебе поставят «дырку» в твоих правах, ты не хочешь ехать спасать своего ребёнка. Для тебя твои «права»дороже собственного сына!»
-«Нина, ты имеешь что-то в голове или нет?! По-твоему я сейчас должен снова полностью собраться, пойти и забрать со стоянки машину (и почти что наверняка потерять свое удобное, безопасное место, поблизости от нас). Я когда скупал все эти нелёгкие продукты к столу, машину не брал!Я два раза, как ломовая лошадь таскал их в жару, вниз и вверх в гору!Ты вообще понимаешь?! Дважды!! Да надо ему просто дать попить сейчас побольше водички, и дать полежать спокойно где-то в тенёчке.»
Как обычно отец Дениски Виктор Николаевич, оказался хоть и жёстким, но разумно– рациональным человеком. Ведь действительно, даже если бы он согласился, взял собрался, и привёз их в горбольницу, то скорее всего на примчавшуюся мамашу посмотрели бы там критическим взглядом. И взгляд этот был бы взглядом полным жалости профессионального специалиста над наивным дилетантом, отчаянно пытающимся как-то спасти положение на которое он, абсолютно никак повлиять не может.
За данный Виктором Николаевичем совет, ухватились прежде всего приехавшие гости – они этот вариант в данный момент полностью поддерживали. Молоденькая, сама как девочка, тётя Ира стоявшая за спиной своей старшей сестры, выразительно кивнула мужу в сторону стоявшего в углу кухни, на деревянном старом столе ведра воды, из которого все кто жил в курене пил с него воду. Муж Иры Витя, был такой же молодой, и к тому же ещё и спортивный человек, любящий потягать штанги и гири. Борис Карпич, главный электрик с круизного судна по загранплаваниям»Тарас Шевченко», тоже по сигналу своей жены тёти Ани, подскочил из глубины летней кухни и перехватил из рук встревоженной матери качающегося из стороны в сторону Дениску, как какое-то мало разумное, болтающееся в море существо.
-«Откройте настежь все окна и дверь, широко насколько это возможно»– скомандовала Тетя Аня, и тётя Ира, как самая молодая и проворная, помчалась выполнять её распоряжение. Ей удалось справиться не так-то и легко, как она до этого могла себе предположить. Если со входной дверью и большим окном в главной комнате, где располагались все кровати этого помещения, не возникло особых проблем – дверь была на обычных хорошо смазанных петлях, а большое квадратное окно, так оно вообще было нанизано ровно по центру на толстый металлический прут. И окно на нём крутилось как сосиска на барбекю. И хоть окно в спальной комнате выглядело чудаковатым, зато открывался оно без проблем.
А вот окно в прихожей было длинным, почти во всю ширину куреня, высоким и тяжелым. Из-за чего она было крайне массивное, сделаное таковым специально, чтобы потенциальным воришкам было трудно попасть во внутрь из-за его громоздкости. Но и самими хозяевами куреня, за все лето оно открывалось только единожды-в начале сезона, и затем в конце сезона, оно закрывалась снова плотно на засов.
Так что широко и надёжно открывать тёте Ире, довелось по большому счёту только одно окно, которое она для надёжности подперла тяжелой книгой. Дениску внесли, молниеносно поскидывав все вещи, какие только там лежали до этого на этом диване, оставив лишь одну высокую, хорошо сбитую подушку. Светлана Сальникова сделала и принесла, пропитанное насквозь холодной водой, мастерски сделанное ею заранее, в виде повязки на лоб, виски и затылок, мокрое полотенце. Денис по-прежнему не приходил в себя, и это начинало сильно беспокоить его мать. Она водрузила самодельный компресс на голову сыну, а саму голову аккуратно положила на высокую квадратную подушку. То приседая, то вскакивая, она все никак не могла»найти себе места».
Между тем организм Деньки, почувствовав близость влаги, и видимо желая получить ее больше, рефлекторно приоткрыл свой маленький ротик, будто бы давая взрослым понять – где она нужна более всего в его теле. Нина Павловна озирнулась, ища глазами сосуд из которого можно было бы напоить, страждущего от обжигающего огня внутри её сына. Получив из чьих-то рук чашку с холодной, родниковой водой, она аккуратно приподняла подбородок своего сына, и тоскливо проскулила:»Сыночек, сы-нааа! И не дожидаясь ответа придвинула к его рту все ту же глиняную чашку, только уже не с коньяком, а с чистой водой. Дениска от этого недовольно скривился и сморщился всем лицом, запрокинув голову он постарался увернуть свое лицо, от назойливо льющейся ему в рот жидкости. Увидев, что Дениска явно пошел на поправку, у всех кто был в курене сразу поднялось настроение, и гости принялись радостно балагурить. Отец семейства Виктор Николаевич довольный пожалуй более всех остальных тем, что в итоге он оказался прав, и вышло все так, как он говорил, принялся шутить над своей женой, которая в отличие от других так полностью еще не отошла от всего пережитого.
-«Ну что, я же говорил, что волноваться тут не о чем! Ничего-о!Жить будет!»–совершенно по-пророчески изрек он…
Из стоящей толпы кто-то хихикнул…)
КОНЕЦ ГЛАВЫ.
