Вы когда-нибудь наблюдали внимательно, как собака поедает кость? Нет, я сейчас имею ввиду не тот случай когда вы шли там по своим делам, и увидели собаку, обратили на нее свое внимание, посмотрели пару минут и пошли себе с богом дальше. Нет, я имею ввиду посвятить этому процессу все то время, что оно занимает – от самого его начала, когда вы даете псу добротную бедренную телячью костамаху с жилыми и всеми другими причиндалами, и до самого того финала, когда пёсик усталый, но блаженный, довольный отходит неспешно облизываясь с того места, где он имел радость полностью уничтожить кость, высосав и выгрызав из нее абсолютно всё!
А ведь все начиналось с того, что вы давали любимой вами собачке купленную в местном отделе супермаркета костяху, и она с радостью, аккуратно чтобы не дай бог не уронить принимала ее, махая застенчиво своим хвостом.После она уже неслась с ней в свое единственное укромное место, где её никто не смог бы по тревожить. Там она с ней ложилась, и обхватив обеими лапами начинала процесс, с первого же взгляда брошенного на неё определённо являющийся для этого животного гораздо более весомый, нежели просто процесс насыщения организма пищей. Он по важности уступал возможно только делу продолжения своего рода.
Процесс поглощения кости для собаки являлся неким таинством, и особым в её жизни ритуалом. Сперва псина начинала облизывать и покусывать свой трофей. Быстро и непринуждённо избавив кость от остатков мяса на ней, пёс все также без лишней спешки приступал к поеданию хрящей и связок оставшихся на костных кругляшках связки этой кости, с другой костью в бычьем теле. Поедая хрящи, сладко хрустящие под все более энергичными движениями его челюстей, пёс все более и более, всё страшнее и страшнее вовлекался в процесс не столь важный для функционирования его организма, не столь нужный для удовлетворения его чувства голода. Всё это было нужно «хвостатому» лишь для его морального удовлетворения. Ведь даже на уровне инстинктов, осознание что враг полностью побеждён и уничтожен, целиком аж до его косточек, приносит хищнику ни с чем не сравнимое моральное удовлетворение.
Так вот, тот кто видел как расправляется со своей костью собака, как выгрызая слой за слоем немалую по своим размерам кость, как она наконец достигнув желоба в кости, где находится костный мозг, с каким неземным упоением она высасывает его оттуда(главный приз!), тот кто это видел, тот тогда без особого труда сможет себе представить как выглядел Денис Новиков со стороны тем прохладным ранним утром в конце его сумасшедшего «эфедринового» лета. Он стоял в ванной, напротив вкрюченого в стену металлического пенала для туалетных принадлежностей, но главное – с двумя разъезжавшимися стеклянными дверцами на нём. Денис никогда этот шкаф не открывал и ничего никогда в него не клал. Дверцы его всегда были плотно закрыты, и использовались Новиковым исключительно как зеркало, в которое можно было посмотрется.
И вот сейчас он уже второй час стоял и «с пристрастием» рассматривал свое отражение. Выглядел Денис «демонически», и он сам боялся того как он выглядит. Его глаза, словно они сейчас зафиксировали на своем теле новый вид неведомой науки бактерии, цепко и въедливо «сверлили» свой «лунный лик». От долгого напряжения по вискам, лбу и даже затылку безудержно текли реки пота. По большому счёту Новикову уже даже и не нужно было это зеркало, чтобы находить на своем лице и шее, то что портило безусловно его внешность – всякие прыщи, угри и то, что в проекции могло стать источником косметических проблем на его коже. Ему достаточно было беспрерывно нащупывающими пальцами найти источник возможной проблемы, внимательно ощупать его, далее богатый опыт и навыки выуживания из своего тела всякой дряни позволяли ему на ощупь вслепую произвести ловкую манипуляцию.
Зеркало ему нужно было только лишь для того, чтобы поглядеть и убедиться в своей безошибочной умелости, и чтобы посмотреть на поверженного врага, как собака на разгрызанную в клочья кость. И каждый раз выдавливая очередной нелицеприятный кусочек своего тела, ему мерещелось что это есть его последний поверженный враг. Тем не менее идеально полностью и до конца выдавить прыщ никогда к его неподдельной досаде выдавить не получалось – рядом с только что выдавленным, тут же нащупывался аналогичный совсем рядом.Порой взамен одного угря вокруг сразу вылазило пять! И так можно было гулять и гонять всякую подкожную дрянь последовательно вдоль по всему телу, переходя иногда в самые затейливые места.
То что происходило с ним сейчас, было с ним впервые, после черезмерно принятой нестандартной дозы пятерки кубов «шифера», плюс как всегда два куба раствора. Но «быстрых»делов было на этот раз больше, и оно безусловно сыграло свою ключевую роль. Деня как обычно съездил в Аркадию, но на этот раз без Маслова. Просто «делов «у Антона была только одна эта»Чертова пятёрка», «продвигивать»меньше двух кубов Маслов бы не согласился, а Денису тоже «тройка» была бы недолетом. Оставлять себе один куб Антон не согласился, и Новикову пришлось брать все пять.
И естественно все пять он от жадности и проколол. Но это был явный перебор. В этот раз его тело в конвульсиях задёргалась и лихорадочно задрожало, лицо покрылось лепкой испариной, и несмотря на два куба раствора ни о какой лёгкости и вальяжном расслабоне речи и быть не могло. Он долго, сцепив мертвой хваткой свои зубы, пытался справиться со психотропным передозом. Лишь спустя не самых лучших в своей жизни полчаса, ему удалось полежать содрогаясь всем своим телом. Надо было пойти на дискотеку, чтобы дать выход своей кипучей энергии.
После потраченных денег на фару и денег на семь кубов наркоты, денег у него в итоге оставалось только на одного. Но одному в клубе под шифером было не прикольно. Хотелось не только по –индейски зажигательно отплясывать, хотелось ещё с кем-то пообщаться, кому-то припасть на уши. Однако несмотря на то, что он был надушен французским одеколоном, и одет в свой эффектный тёмно-серый костюм и такого же цвета рубашку, те пару куриц, что сидели тогда в клубе танцевать с ним отказались:
-«Ряха»у меня видимо «палевная», и очки жёлтые, клубные я зря к этому строгому костюму нацепил,»– расстроено подумал он с досады прекратив плясать, и «на последнюю да на копеечку» взял пошёл, да и купил себе два бокала пива. Первый от жажды после энергичного танца высушил залпом, а второй сел пить степенно, поэтически глядя на ночное море освещенное торжественно полной жёлтой луной. Однако посидев так с полчаса, и допив потихоньку всё своё пиво, быстро ставшее тёплым от знойного летнего воздуха, Новиков для себя понял, что дискотека не место для грусти. И верно решив, что он наверняка сейчас выглядит глупо сидя на отшибе клуба в строгом сером костюме и ядовито-жёлтых, прозрачных очках, да ещё и с пустым бокалом от пива. Поэтому грустно выдохнувши он решительно направился к выходу из продолжавшего и ещё во всю «качать»танцевального клуба «Кон-Тики «.
Придя домой он прежде всего поскидывал стеснявшую его «чопорную»одежду: пиджак, рубашку, носки, ботинки, всё это было брошено просто так, в кучу, в углу его спальни. Далее он пошёл в ванную, чтобы немного умыться. Денис даже и не обратил внимание когда всё это у него началось. Он крепко задумался о чем-то своем, прямо стоя над умывальником. Новиков настолько далеко улетел в своих размышлениях, что даже не заметил когда все это у него началось. А между тем его пальцы уже с полчаса как делали нечто странное, неподконтрольное ему самому. Пальцы выписывающие умопомрачительные кренделя, вольно и безудержно гуляли по всему его лицу и шеи.
Время от времени эти пальцы, дрожащие словно от лихорадки в своем вожделенном перемещении по поверхности Новикова внешности, натыкались на что-то скрытое в его коже. И тогда кончики его чувствительных пальцев посылали импульсы в мозг Дениса: -«Что нам делать? Пропустить? Оставить как есть или же вытащить нахрен оттуда все безжалостными ногтями? Перфекционисткая натура Дениса болезненно склонная ко всему идеальному, ко всему совершенному, без раздумий приказывала:
-«Да вытащить эту гадость оттудова к чёртовой матери!»И пальцы послушно этот приказ выполняли. Они были уже полностью грязными от крови и грязи, собираемой со всей кожи. От напряжения и духоты пот лился ручьями, а в голове прокручивался его разговор с Масловым недели три назад. Он тогда сказал ему:
-«Ты представляешь как «Братулечка»»мочит»– он «наширяется» собою же сваренным «шифером»,и потом выдавливает по всему своему телу «луковички»!»
-«Что за луковички»?!»
-«А это он мне объясняет: «Ты понимаешь, что у нас у всех под кожей есть «Луковички», из которых вырастают волосы. И вот он мне говорит, что под «шифером», когда они ему крайне мешают, он их выуживает прямо из тела, и раздавливает их якобы ногтем, типа как когда ловят на голове вшей. Сам понимаешь как он потом выглядит.»
И Денис ужаснулся – теперь он понимал, что у него тот же самый психоз, который приведёт его к аналогичным проблемам.
Ему надо было прекращать давить лицо, тем более что там наверняка ничего то на самом деле и не было. Ну как это сделать если ты под «быстрым «? Ответ был очевиден – надо было успокоить себя хорошим опиумным раствором. Раствор ему мог быстро и оперативно достать его сосед по площадке «Гиви». Дела были здесь же совсем рядом- сразу дальше по его родной улице, через два дома от его дома. Надо было только подождать немного, потому как было ещё слишком рано часов семь, может пол восьмого.
И тут через открытую дверь балкона с улицы донёс резкий и громкий кашель, характерный для кашля Маслова.
-«О! Это здорово, может у моего «толстого друга»получится что-то перехватить, и как-то отвлечься уже от этого проклятого зеркала,»– мелькнул луч светлой надежды в голове Новикова. И он рысью посеменил из душевой комнаты в сторону своего балкона. Однако радостное озарение выражения его лица в скорости безжалостно сменилось кислой миной разочарования. Никого во дворе не было. Вернее кто-то был, и даже не один – по двору ходили разные люди, и все они куда-то спешили, зачем-то бежали, но Димы Маслова среди них глазами Новикова обнаружено не было. Хотя правда, забегая вперёд скажу, что то что глаза эти видели ничего категорично точно ещё не означало. Но вчерашняя передозировка разворачивала второй акт своей трагикомедии от осязательных галлюцинаций переходя к слуховым и зрительным.
Денис повернул свою голову в бок, и слегка вверх, глядя туда где был балкон одного его уматового знакомого, которого он в детстве с благоговением называл дядя Игорь(потому как тот был на 15 лет старше Новикова), а теперь вот, когда он сам давно стал взрослым дядей, то называл он его, правда только за глаза, пренебрежительной кличкой, каковую дал ему по непонятной причине Маслов –» Гиви». Причём тут была грузинская интерпретация данного ему при рождении варяжского имени Игорь, которым назвали его родители, бывшие греками с классической греческой фамилией Панайотис, Деня так никогда и не узнал.
Просто Маслов не был знаком с ним с детства, и он познакомился с ним тогда, когда он был уже двадцатилетним бандитом, и относился к Игорю как к равному, а порой даже слегка высокомерно, не без основания считая того всего лишь неудачником, мелким шнырем и алкоголиком. И в этом были свои резоны.
«Гиви» родился в начале шестидесятых и он помнил ещё то время, когда он в 1968-м году заселился вместе с родителями в новопостроенный дом Новикова. В семидесятые когда Денис ещё только родился, он уже начинал по-взрослому шалить. Гиви хоть и был невысокого роста, сам по себе наружность имел смазливую, и безусловно располагающую. Так что не мудрено, что очень быстро в его жизни появились девочки, а вместе сними и вино, и в перерывах между этим- дружки и карты.
Отец Игоря пытался вразумить непутёвого сына, и периодически случались шумные разборки. Одна из них вообще запомнилось Денису, ему тогда было уже лет восемь, он сидел вечером дома, как тут с парадной донеслись отчаянные крики и какой-то шум. Новиков – старший подошел к входной двери, но быстро поняв, что там за ней происходит нечто ужасное отпрянул, и взволнованно промолвил: «кажется там с нашими соседями какая-то заварушка…»Наутро любопытный Денис поднялся по парадной лестнице наверх, посмотреть место происшествия. И везде по лестнице он увидел пятна крови, ставшие к утру уже бурого цвета. Дениска не любил вида крови, поэтому взволнованно отпрянул от места происшествия и побежал на учёбу в школу, однако все то время, что он спускался вниз с десяти лестничных пролётов, вся лестница была в крови.
Тогда он совершенно не понимал пугающей жестокости Игорева отца. Зато ее хорошо понимала тогдашняя жена Игоря, успевшего благодаря своей милой внешности и чувству юмора жениться на чёрноволосой красавице. Она тоже долго с ним помаялась, благо что бить также сильно как это делал его отец она не могла, потому пожив «итальянским браком»четыре года она развелась с ним, подарив ему правда наследника – чудного Чернявого мальчугана по имени Гриша или же Григорас – это если по гречески.
Ну а Гиви ушел вообще в полный штопор. Сперва алкогольный, а потом, когда в начале девяностых наркотики уже были везде и повсюду, он пересел на иглу. Ему при том было совсем неважно что принимать – «быстрое»или «медленное». Ему было не особо-то важно чем убиваться – главное чтобы нахлобучится, а чем и с кем это было уже неважно, он стал классическим полинаркоманом.
Кстати насчёт того – с чем и с кем. Как то уже в середине девяностых, где-то в году 96-м Новиков выходил из своей квартиры куда-то по делам. Проскользнув пару пролётов он вдруг услышал какую-то возню и отчаянные крики в самом низу его парадной. Сбавив «конкретно обороты «Дёня едва крадучись дошел до первого этажа и там возле начала лестницы и сразу за входными дверьми трое каких-то свирепых мужиков специально взятыми палками колошматили его бедового соседа. Почему «Гиви «не пытался от них убежать было не понятно, сам же Денис бывший уже этому времени взрослым ничем помочь ему не смог – он один против троих мужиков с палками это был нереальный расклад и Дёня к своему стыду ретировался. Ну а Гиви как-то сам пережил этот очередной жизненный удар по себе.
Пролетело ещё пять лет, и этим летом Новиков с Масловым зацепились с «Гиви»,случайно встретившись c ним во дворе. Случайно заговорили с ним о растворе и где его можно достать. И Игорек оказался ценным типом, который был «вхож»на опиумную точку, что была в трехстах метрах от ихнего двора. Именно по этой причине Новиков столь одержимо хотел найти своего соседа по парадной. Поэтому только заметив его на «пятачке «их микрорайона, он тут же мигом бросился к нему бежать, только лишь прикрыв свою входную дверь. Благо было ещё жаркое лето, и верхнюю одежду ему не надо было надевать. А футболка и штаны в которых он бесцельно про слонялся по квартире, и в которых он пришел с Аркадии были все ещё на нём. Потому Новиков за пару секунд вылетел пулей из парадной во двор. Однако, несмотря на такую удивительную расторопность Денис не только не нашел глазами «Гиви» на том месте, где тот буквально мгновение назад сверлил глазами Деню, глядя на него исподлобья. Он вообще каким-то удивительным образом растворился, пропал из поля видимости.
– «Ну бобёр, ну пройдоха! «– в сердцах возмутился про себя Денис,»-«Я ведь тебя раскумарить хочу, а ты с каким-то чертом носишся!»-гневно сокрушался Денис, занимаясь какой-то детской игрой в «догонялки». И в то же время он, чтобы наверняка догнать такого на удивление расторопного Игоря в это непростое для Новикова утро, Деня прибегнул к его же тактике и бросился за ним следом бежать.Промчавшись шустро мимо здания общежития медиков, Новиков быстрее нежели даже он сам мог себе полагать, добежал до угла дома. Денис успел заметить как маленькая, сбитая тушка Панайотиса спешно посеменила в следующий после здания общижития двор, причем он уже был один, без своего спутника.Игорь направился в сторону собственно того дома, в котором жила барыга, к которой тот был вхож.
Новиков это точно знал, потому как однажды уже носился по всем трём точкам, известным Панайотису. А эта ему прекрасно запомнилось, потому как была всего лишь в трех минутах ходьбы от его квартиры и до самого порога барыжьей хаты. Вот только что это было за парадная – третья или четвёртая от угла дома Дёня тогда не запомнил, за что он себя страшно клял в этот утренний час.
В густой и мрачной вечнозелёной листве плюща встревожено перечерикнулись серые «разбойники» – воробьи.
– «Даже их я с утра распугал! «– сокрушенно подумал Денис, тем не менее не желая сдаваться и отступать от намеченного он размышлял,– «далеко они пробежать не могли и будет даже странно, если они окажутся в третьей, как вообще-то должно было быть парадной.» Теперь торопиться было уже некуда, зато взбудораженный, отличающийся от других утренних пешеходов внешний его вид, мог привлечь к себе лишнее внимание и посодействовать скандалу с пенсионерами и дворниками, которые вполне могли попасться у него здесь на пути.
По этой причине Новиков сбросил свой темп, и наконец-то удовлетворённо выдохнул распиравший его грудь в воздух. Ещё не вальяжно, но уже гораздо более респектабельно шагая, Денич вошёл внутрь парадной и сразу же постарался сконцентрировать все свои органы чувств на своем левом ухе(оно было ближе к лестничным пролётам и дальше от стен нежели правое). Парадная эта выходившая своими грязными окнами на запад была покрыта серым, едва рдеющими светом. Уже было открывшийся рот, чтобы молвить «Гиви «что-то укоризненное, так и остался открытым словно у испускающей дух ставриды. И ни на первом этаже, ни на пролёте второго утренних беглецов не было. Денька сморщил нос и запредельно сконцентрировал свои слуховые возможности, однако повсюду стояло пугающее безмолвие.
Не доверяя полностью своим ушам Новиков в несколько прыжков взвился на третий этаж, но ни на нём, ни этажом выше ни души, даже кошек на порадночной лестнице не было. Совершенно раздавленным, как в такие редкие случаи когда у тебя три короля на руках, а у твоего соперника тузы, именно таким, едва переставляя ноги сходил вниз Денис. Однако подходя уже к первому этажу у него вдруг затеплился лучик надежды – он ведь в принципе стопроцентно не знал что барыга живёт именно в третий парадной. С чего это он так безапелляционно решил что «Гиви «должен быть именно в этой, а не в четвёртой парадной, где он кстати говоря более очевидно что должен был быть. Просто Денису чего-то показалось, что так быстро он не смог бы добежать до следующей, до четвёртой парадной.
Это догадка в мгновение око преобразила Новикова, и он легко и грациозно перескочил через порог парадной, и выпорхнулнул в летний двор. Завернувши налево вбок Денис большим размашистым шагом зашагал к нужному входу. Возле него к неприятному, но по большому счёту ничего не значившему факту стоял преклонных лет мужик. И то ли он до своей несчастной пенсии служил в органах, то ли просто у дедули уже начинал прогрессировать старческий маразм и паранойя. Как говорится дурак дурака видит издалека. Вот и пошёл один дурак следом за другим. Но Дёня дойдя до четвёртого этажа и увидев там лишь мастерски и с любовью к своей страсти саморучно сделанную пепельницу, развернулся и побежал расстроенный себе вниз. На пролёте между третьим и вторым этажом он столкнулся лоб в лоб с уже побагровевшим от возмущения пенсионером. Клокоча от злости тот взвизгнул:
– «Что ты тут забыл?! «
– «Тебя забыл спросить дядя! «– коротко парировал Дёня его вопрос
– «Какой я тебе дядя?! «
Ну не тётя же… «–по Остаповски легко съязвил Денис.
На этом их краткий диалог был окончен ибо заканчивал свою последнюю фразу Денис уже на улице. Однако вылетев вновь на яркое июльское солнце Дёня, о чудо, увидел таки вновь неуловимого » Гиви». Только на этот раз Панайотис был уже без своего спутника, которого он видимо оставил, спасаясь от Новикова бегством из пятой парадной.
– «От же мать его так! «– выругался про себя и на самого себя Денис, припустивши рысью за ним, бегущим от него по дорожке к самому краю дома. Добравшись до угла Панайотис ловко, словно кот увильнул за угол и на какое-то время скрылся с поля его зрения. А когда Дёня забежал за угол, то на открывшемся ему пространстве Игоря, его неуловимого соседа, снова не было видно. Его не было ни на углу этого, ни на углу другого дома. Через дорогу начиналась дремучая Чубаевка, частный сектор плавно переходивший в седьмую станцию большого фонтана. Но даже по уходившим вдаль улицам не было видно бывшего столь необходимым ему сейчас «Гиви»
– «Это всё чес ,чес! Это все бред! Ничего этого нет, это мне все просто видится, а возможно ко всему еще и слышится! «– сам себе сделал наконец честное признание Денис.
– «Это моя галлюцинация «– и он устало подытожив, развернувшись поплёлся к себе домой, в оставленную без присмотра квартиру.
Дома ещё со вчера, да и вообще с последней недели и был доведённый «до ручки» бардак. Дёня решил потратить оставшиеся в нём «широчные» силы с пользой для дела убравши и помывши всё и всяк. Работы было немало, тем более что Новиков был не из тех людей кто мог абы – как, лишь бы «для галочки «убираться в своем жилище.Тем не менее, время от времени он обтекаемый потом останавливался, и падая на засаленное и грязное кресло устало закуривал очередную сигарету. Сидя в кресле и глядя в большое тройное балконное окно, он не видя из кресла земли, да и вообще своего двора, тем не менее волей-неволей прислушивался к тому что там где-то на улице говорили проходящие прохожие и встречающиеся соседи.
И тут, докурив очередную сигарету и вслушиваясь по-ходу в голоса, Денис выхватил из их цепочки пару голосов чем-то ему знакомых. Поначалу он не мог определить кто это, и откуда он их знает. Однако продолжая вслушиватся внимательно в интонацию и обороты речи, которыми пользовались эти новые гости двора, он к своему ужасу признал в них голоса «мусоров». Причём не простых там каких-то рядовых постовых, а жестоких и циничных оперов из ОБНОНа». Это были те ребята которые с лёгкостью выбивали какие им нужно было показания из любого, даже из самого стойкого человека.
Здание «ОБНОНа», большое и серое, выделявшееся из всех остальных зданий старой застройки своею грубостью, находилась в центре города на улице Преображенской, и вызывало благоговейный трепет среди всех наркоманов города. Вскоре Денис уже отделил «мусорские»голоса от всех остальных голосов, доносящихся с шумной улицы. Чтобы лучше вникнуть в суть разговора Денис потушил свою сигарету и на цыпочках подкрался к окну, благо на нём висела занавеска сшитая как морская сеть в мелкую клеточку, и потому с одной стороны она позволяла видеть – что творилось там на улице, во дворе, а с другой позволяла оставаться невидимым. Однако обнаружить «говорящих оперов»как Денис ни пытался ничего у него не выходило. А между тем эти голоса сказали отчётливо и слышно:
– «Точно он в этой парадной живёт? «
– «Так точно Валерий Михайлович, наши ребята его два месяца «пасли» он тут такой «движ» устроил надо сказать!… Полная Валхалла, просто чумовой клиент! «
– «Ладно Алексей, кончай ты тут им восторгаться. Ты лучше скажи он сейчас дома или нет? «
– «Нет… Олег и Саша, видевшие его сегодня сообщили мне, что он 02:00 как вернулся и никуда больше не выходил. «
Денис застывший в ужасе, посередине кухни, специально чуть поотдаль от окна – чтобы его с улицы не увидели, стоял и судорожно соображал – что ему в этой ситуации лучше будет сделать:
– «Большой ключ в двери, замок закрыт… Надо только повернуть его немного вбок – чтобы если менты захотят его выпихнуть каким-то предметом внутрь квартиры, у них ничего не вышло. бы И повесить надо на него какую-то куртку, а лучше пышное махровое полотенце – чтобы надёжно закрыть дырку в двери, в которую все было видно а кое-чего и слышно.
А между тем события по периметрам разворачивались.» Мусорской» начальник скомандовал своим– «Серёжа дай знак нашим, чтобы они заходили со своей стороны, «– и тот послушно включил свою рацию (из неё брякнуло пару пискливо нот),тем самым со всей очевидностью обнаруживая себя, и передал по ней своим коллегам приказ командира:
– «Так ребята всё, заходим! «– и от услышанного Дёня оторопел, лоб его покрылся испариной, а ноги и руки дружно задрожали. Мигом пока это ещё было не поздно Новиков помчался в коридор, к входной двери. На лету закрыв вполоборота свою входную дверь, Деня заглянув в ванную одним лишь торсом, выхватил махровое полотенце, и ловко слепил из него надёжную зрительную и слуховую преграду. Хотя честно будет сказать, что по-настоящему надёжной у него получилась лишь только зрительная преграда, слуховая же было не так хороша ибо буквально через мгновение до него донеслись с парадной «берущие за яйца»голоса.
– «Второй вызывает первого – мы на позиции… «–И снова брякнула шумно рация. Шагов слышно не было, но Денис сердцем чувствовал – менты сейчас один за другим крадутся по лестнице вверх к его двери, и только лишь дурацкая рация выдавала их тайные намерения.
Новиков пячась словно рак назад, в гостинную комнату услышал голос одного из группы захвата, видимо совсем «зелёного», потому как не имея должного опыта тот не знал -что и зачем, и потому спрашивал, судя по всему у своего старшего товарища:
– «Что там? Скоро уже ломиться будем?… «
– «Да подожди ты… Что не видишь? Надо малость поковыряться… «
Поняв, что трагическая для него развязка уже близка, Новиков бросился готовиться к своему задержанию. Его небольшой в принципе, но крайне ценный опыт пребывания на КПЗ, да и вообще в разных «закрытых «заведениях подсказывал ему что нужно делать, и что следует брать с собой туда в первую очередь. Он пошёл и взял целую пачку сигарет распечатал и спрятал её в своем правом кармане брюк. Туда же он поместил зажигалку и ещё на всякий случай коробок спичек. Затем Денис пошёл в гардеробную и достал из шкафа пару новых шерстяных носков, их он положил свой левый карман брюк. После ещё немного подумав, он слетал на кухню и за неимением целой пачки, взял начатую пачку чёрного чая. Её он скомкав и сломав основной корпус пачки «втусовал» туда же – снова в левый карман. Закончив с этим, он вполне резонно сообразив,что раз он все равно на кухне, то можно ещё смастерить и взять с собой хоть какой-нибудь бутерброд – ведь по-ходу трёхразовое питание в тех местах вряд ли стоило ожидать.
Денис чётко вдруг вспомнил тот раз, когда волею судьбы и своей матери он оказался на три дня в КПЗ Центрального РОВД. А было это так:
Весной прошлого года, когда на «Привозе» уже ничего не светило, торговля «кадом» перешла на точки к барыгам. И прежде всего на легендарную улицу Среднюю, где в угловой девятиэтажке,сразу как минимум в дюжине квартир торговали цыгане. Торговали они омерзительно, с привлечением к своему гнусному промыслу маленьких детей. Когда тебе нужны были «дела»ты приходил во двор этой девятиэтажки. К тебе сразу же подбегал один или два мальчугана восьми — девяти лет, им давалось денежка и через пару минут уже совсем иной мальчуган приносил тебе кулечек с заказанным тобою количеством таблеток.
И вот однажды Новиков допустил промах – он сделал так, как делать нельзя ни в коем случае. Денег у него было так много, что он заказал восемнадцать и шесть, и помимо этого огромного количества он заказал барыге еще столько же с собой, в целлофановом пакетике. Наркоманская жадность сыграла по-полной ибо только получив заветные колесики он принялся тут же, не «отходя от кассы» пить первую часть, запивая ее взятой с собой предусмотрительно водичкой. После положив небрежно оставшееся количество колёс себе в боковой карман, он тормознул машину тут же рядом с этим домом, где напротив ещё с далёких советских времён располагался таксопарк. И только он сел в машину, и отъехал на ней метров сто, как его резко подкосила взявшаяся из ниоткуда «боевая» ппс-ная «пятёрка». Денис даже не пытался прятать дела – его выволокли из машины повернули рожей на капот и изъяли из кармана его брюк, мирно лежащий там мешочек с криминалом.Далее сознание Дёню покинуло – восемнадцать «кадов» и шесть «глютов» дали по полной о себе знать.
Очнулся он лежащей на колючей известковой лежанке в «обезьяннике» – одна клетка общая, большая захватывающая большую часть зала, и в ней два маленьких обезьянника тоже зарешеченные. Это были две совсем крохотные камерки с лежащим местом и с закрывающейся решетчатой дверью. Видимо изначально предполагалось что задержанных будет лишь по этим двум камерам. Но ситуация в городе была такова, что заполнены оказались не только они, но и вся зарешеченная площадка размером три метра на шесть. Это уже потом Денис узнал, что в это время шла общегородская ментовская операция по задержанию всех наркоманов и наркобарыг. А Новикова когда бессознательного приволокли туда, те кто был там пацаны заботливо положили его на дефицитные нары. И вот теперь проснувшись от кадеинового сна, Дёня сидел и пытался своим сознанием принять то как могли менты набить столько народу в столь мизерное помещение. А всего в этом крохотном помещении было человек двадцать.
Хотя по-ходу количество варьировалась – кто-то приходил, а кто-то уходил. Но в целом было где-то в тех пределах. У Дениса были сигареты, но когда он закуривал, то сразу же к нему обращалась целая цепочка народу:
– «Что там, покурим братан?… – Денису оставалось только лишь соглашаться, и он утвердительно махал гривой передавая свою сигарету дальше по кругу. Было там тяжело, но сейчас он хоть немного был готов к тому, что его там ждало почти наверняка: к холоду, к голоду, и огромному желанию курить. Именно поэтому он и брал с собой коробку чая. На КПЗ конечно же не почифириш, но потом, когда переведут его уже на СИЗО это будет «самое то».Да и вообще – чай и сигареты это универсальная тюремная валюта, так что лишним он там уж точно никак не будет.
Отвлёкшись этими мыслями, Новиков немного успокоился и поглаживая маленькие ценности бывшие теперь у него под рукой и гарантирующие ему хоть на короткий срок возможность продержаться в новых условиях.Он сел в кресло, но в теле не было расслабленности. Оно все было скованно и напряжено до наивысшей точки предела. Словно нечто жуткое должно было сейчас произойти.
И тут с пятого этажа, с верхнего балкона послышалось какая-то возня и тихий говор. Новиков медленно приподнял голову и вслушался. Разговор велся между его соседкой сверху и одним из бойцов группы захвата:
– «А вы уверены что он действительно такой, каким вы мне сейчас его расписали, «– довольно шумно в базарном стиле спрашивала соседка.
Да… Если можно отойдите здесь пожалуйста! «
Сверху послышался лёгкий стук металла об трубу их общей батареи.
– «Это они трос замком к трубе прицепили – сейчас надёжно закрепятся и пойдут на штурм. Спустятся по этому троссу вниз ко мне на балкон» – тут же смекнул Денис и весь комочком съежился в пошарпаном кресле.
Судя по доносившимся звукам спустить, для того чтобы он спрыгнул к Новикову на балкон с пятого этажа, решили только одного бойца. – «Ну оно то и верно… Я же ведь не киллер ореховской группировки, чтобы непосредственно меня задерживал взвод оперов. Послышались звуки теребящейся фанерной обшивки балкона, тот кто слезал прокряхтел и принялся спускать ногу, от которой вниз упала лёгкая тень. В этот момент Денис не смог с собой совладать и стремительно ретировался в спальню.
– «Пускай будет так типа я спал, и они потревожили меня в постели. «– решил также он. Однако спокойно полежать ему не дали, и если в «большой «комнате группа захвата что-то медлила и всё никак не врывалась само помещение, то совсем рядом, через стенку, в квартире тёти Вали слышалось интенсивное движение.
Теперь Новиков понял с какой второй группой захвата переговаривался ихний главный. Эти ребята были более решительные – они бойко спорили с хозяйкой квартиры, языкатой еврейкой тётей Валей, которая не стеснялась вспоминать их по матушке. Те же, шумно переставляя кастрюли прокладывали себе проход к граничащему со спальным окном Дениса, краем её балкона. Дёня понял, что
– «Все!» Мне не избежать жёсткого ментовского приема, будут бить по почкам а может быть и по роже. Ах ну да! Я же её сам себе подпортил, вот они мне по ней добавит, а скажут потом что это я сам с собою такое сотворил. «
Но между тем пролетели минуты, а ничего грандиозного так и не произошло. Мышцы от страшного напряжения, как на кошмарном аттракционе в лунапарке устали,. Десятки других, всяких мелких мышц спины затекли и ужасно ныли. И тут к Денису пришла догадка – да ему это все просто кажется сейчас также, как пару часов назад ему будто бы виделся «Гиви», и он как дурак бегал за ним по всей своей улице. Но Дёня был честен сам с собой, и здесь пошёл далее рассуждая следующим образом:
– «Если меня так жёстко и разносторонне глючит вот уже несколько часов к ряду, то надо принять контрмеры, и прежде всего следует вызвать родителей, чтобы те вместе с Юрьевичем смогли меня спасти. «И Денис потянулся к телефону, благо тот вместе с вещами «первой необходимости»для тюрьмы, был у него под рукой. Повытаскивав из карманов мешавшие ему нормально сидеть шерстяные носки, сигареты и помятую пачку чая, Денис теперь нормально сел перед журнальным столиком звонить домой маме:
– «Мама привет!… Как дела? «–Нерешительно начал он.
– «Да нормально всё. А что? Что там опять у тебя происходит? «– без прелюдий, жёстко как всегда начала беседу Нина Павловна.
– «Та не, все нормально… «–Испуганно залепетал Новиков – «Просто устал я немного последнее время. Уже мерещится начинает всякое. Думаю может отдохнуть у тебя, немного подправить здоровье…»–Издалека так зашёл он, подводя аккуратно матерь к тому что ей надо заехать за ним, и забрать его к себе на откорм.
– «Хорошо, я буду у тебя через час, собирайся пока… «–Отрезала она и положила трубку. Теперь для Дениса оставалось самая тяжелое – просидеть одному в «разбитой»квартире, пытаясь не обращать свое внимание на глючащие: слух, зрение, и осязание.
А это было непросто, ибо когда игры твоего разума расходятся во всю, угомонить их практически невозможно. Могут помочь только лишь медицинские средства, а их у Дениса не было, и потому приходилось терпеть. Ну и под самый занавес, покуда ехали родители, ему стали слышатся голоса его приятелей: братьев Романовичей, Бандюка и снова-таки Маслова.
Однако выглянув в окно, он увидел воистину потрясающую картину – оба брата Романовича сидели на растущем за домом в палисаднике высоком раскидистом орехе. Средний брат – Андрей был высоко, на уровне третьего этажа. Он закидывал ногу дальше на следующую ветку с явным намерением подняться на уровень окон Дениса квартиры, на уровень четвёртого этажа. Ниже его, на уровне второго этажа расположился Максим – младший из трёх братьев Романовичей. Он был коренастый, даже слегка полноватый, поэтому лезть дальше вверх за братом он не сильно торопился, улыбаясь и довольствуясь тем что ему и без того удалось уже сделать.
Ну а в самом низу под орехом стоял Андрей Бандюк – уматовый парень, к которому Новиков относился с искренней симпатией. Он стоял внизу и только делал вид, что собирается подняться, на самом же деле лишь пиная носком кроссовка толстый ореховый ствол. Он тоже широко улыбался своей светлой славянской улыбкой, от которой у Дени сразу же отлегло на сердце . Единственное что ему было невдомёк, так это то почему Андрей так настойчиво пытается по дереву добраться до окна его спальни, зачем эти опасные, рискованные для жизни перуэты?
– «Видимо менты перекрыли вход в мою парадную всем посторонним. Только вот что у них там такого «срочного», не терпящего отлагательства, раз они, рискуя жизнью, лезут ко мне даже по деревьям? «–задался вопросом Новиков и постарался внимательно прислушаться к их разговору.
– «Макс, давай лезь, что ты там морозишься?!»–Возмущенно взывал к брату Андрей, замешкавшись перед самым трудным, самым опасным моментом поднятия с земли – перелазания с ветки дерева собственно на само Новикова окно, а точнее на подоконник.
Но Максим, неповоротливый как медведь, всё никак не решался подняться выше уровня третьего этажа.
– «Давай! Сейчас мы зайдём и все у него спросим!»– подбадривал он брата – «А ты что там внизу останешься? «– спросил Романович у Бандюка.
– «Та да…Мне что-то как-то не очень-то лазить туда по деревьям… «–запинаясь и смущаясь отвечал ему Бандюк.
– «Ладненько. Но а мы сейчас… «–И в этот момент под Андреем тревожно затрещала ветка. Новиков вздрогнул и хотел было поглядеть в окно – что там случилось с его приятелем, но в этот момент заиграл его мобильный и Денис спешно взял трубку.
– «Алло, ну мы уже подъезжаем, давай через пять минут выходи, «– твёрдым голосом скомандовала Денина мама. Он же даже не стал смотреть, что там случилось с Андреем Романовичем, а помчался скорее одеватся и обуватся. Однако вернувшись в коридор Новиков снова вспомнил про «группу захвата» на пятом этаже, и про «бойцов ОМОНа» за входными дверями на парадной, и весь сразу осунулся. Едва отойдя в большую комнату, он снова набрал маму.
– «Что ещё? «– недовольно спросила она.
– «Мама, слушай ты не можешь пожалуйста зайти за мной домой…»
– «Что ещё мне сделать?! А мазурку станцевать тебе не надо?! «–Громовым голосом, издевалась она над ним.
– «Ну мам!»
– «Так ладно, всё! Сейчас я буду. «–И на этом она закончила их разговор. Но не прошло и минуты как углу его дома подкатила их бордовая «Опель Омега». Дёня достал сигарету и облегчённо закурил её – теперь он наконец-то мог расслабиться и часы его самовольного заточения в галюценогенном мире заканчивались. Его мать как это можно легко догадаться спокойно прошла в парадную, позвонив также беспроблемно зашла к Новикову домой, и забрала его с собой. Глюки, как это ни удивительно для Дениса, как неожиданно пришли, так и неожиданно покинули его воспалённое сознание. Однако в эту ночь он ещё очень долго не мог заснуть, вспоминая в деталях все свои причудливые видения.
КОНЕЦ ГЛАВЫ.