Увидеть париж и умереть————

Все многомиллиардное человеческое племя разнообразно. Даже близнецы, на первый взгляд совершенно одинаковые, при более близком знакомстве с ними оказываются идентичными только внешними чертами( да и то с годами эти различия увеличивается), а внутренне они порой как будто назло друг другу совсем не похожи. И тем не менее всем нам свойственны пару вещей, которые есть у любого человека будь то эскимос, холодный как та льдина, среди которых он живёт, или же таинственный и необузданный как сама пустыня- Бербер.

Так вот одна из этих свойственных всем людям связывающих их вещей – это их одна, самая главная, и потому вряд ли осуществимая сокровенная мечта.

Кто-то мечтает о крутом автомобиле, кто-то о норковой шубке или же бриллиантовом колье, очень частенько мечтает значительная часть человечества о большом куске своей личной земли, и таком же большом доме на ней. Мечтают о важной должности в правительстве своей страны, о невероятно высоких доходах в своей будущей крупной компании, мечтают выиграть в лотерею джекпот на 50 000 000 $, стать звездой большого экрана и собирать стадионы народу на свои сольные концерты будучи успешным, как Элвис Пресли исполнителем. Бывает мечты просто бредовые или безумные о которых я здесь не хочу даже и упоминать, чтобы не заразить ими своего читателя, в ваших же целях безопасности.

Ну а идеей икс Константина Шумейко, с детства любившего путешествовать был полумесячный круиз на современном океанском лайнере, в каюте с собственным балконом, по всему Карибскому морю, среди Карибских островов. Грезилось не скажу, что давно, но и не мало, а именно с тех пор, как он впервые побывал в тамошних краях на «весёлом»острове Гаити, в дивной республике Доминикане. Там было весело, и каждый проведённый на нём день был словно праздник! Погода большую часть времени стояла ясная, без тех холодных пронизывающих многонедельных ветров, какие были дома в Одессе, зимой.

И вот разглядывая потом с любопытством зачарованно тот регион, где он провёл сказочно незабываемые деньки, Костя с удивлением наблюдал как море в тех краях становится то лазурным, то голубым, то бирюзовым, многоликоковое волшебство было природой заботливо огорожено от океанской стихии дугообразной грядой высоких островов носивших тоже название – Карибских. И вот он себе представил, что если по морю сквозь них продвигаться, то можно каждый день менять один Райский остров на другой, пребывая таким образом в перманентном путешествии по райским местам, не уставая восторгаться видимым на горизонте пейзажем ни на секунду.

Идейка то было заманчивой, но была одна беда – стоило такое путешествие немало. Шумейко поколесивший немало и по родной стране, и по миру, прекрасно знал, что одними расходами на покупку самих билетов, судоходных и авиабилетов с пересадками, дело не кончится. Ещё были всякие медицинские страховки, чаевые обслуживающему персоналу, сборы в портах, экскурсии, ненужная сувенирная продукция, какие-то подарки родным,»all include» на спиртное разумеется, ну и конечно же duty free! Мимо него хочешь-не хочешь проползти было сложно!

И разумеется в виду того что острова эти были в поле широкого распространения потрясающего, белого и пушистого как снег, Колумбийского кокаина, причем по неслыханно низким ценам, устоять перед таким соблазном человеку, знающему толк в этом деле, было невозможно. Месье Шумейко таким гражданином как раз то и был. И потому к минимальной стоимости круиза с перелётом в 3500 $, ему по его расчётам следовало прибавить ещё такие же деньги на все перечисленные выше неизбежные расходы. А у него пока он весь был в своей бизнес-суете, таких свободных средств реально не было. Всегда были постоянные, и немалые расходы на аренду, зарплату, на рекламу и прочее.

Но тут как говорится в поговорке – «Не было бы худа, да беда помогла». Началась война с Россией, и весь тот товар которым торговал Шумейко – ткани камуфлированные, ткани для защитных костюмов и для бронежилетов, были в течение месяца все раскуплены. Семейство Шумейко перекинуло пару сотен тысяч метров ткани, а Костик лично заработал себе немалые деньги… и полный срыв мышц своей поясницы, которую он потом долго ещё лечил!

Что было дальше делать непонятно – в армию его по инвалидности по любому бы не взяли, работа закончилась- все что было нужно для этой войны они уже продали, а новый товар в сложившихся обстоятельствах заказывать было невозможно – Чёрное море было заминировано. Вот тут то сама судьба на ушко шепнула Костику, что пришло наконец-то время осуществить свою голубую мечту.

Времени у него теперь было хоть отбавляй, и он стал терпеливо ждать, когда на нужный ему круиз будет самая выгодная цена. Это случилось феврале, Денис стал заранее придирчиво готовиться к своему сказочному круизу, собирая потихоньку свои вещи.

И вот наступил тот долгожданный день, день его путешествия, и в пятницу рано утром, чтобы пораньше попасть на украинско-молдавскую границу и благополучно пройти её, за Константином заехал, взявшийся за хорошие деньги»провести»его через пропускной пограничный пункт профессиональный «водила», шнырявший туда и обратно каждый день. У него на таможне этой были свои»концы», благодаря чему ехавший с ним пассажир без проблем пересекал границу. Шумейко обычно рано просыпался, так что когда»водила» приехал к Косте в пять утра, он был уже «во всеоружии», и сидел на чемоданах «на дорожку».

Спокойная езда водителя, и кромешная тьма сыграли свое дело, и часа через пол, сидя на переднем сиденье машины, Костя погрузился в безмятежный, глубокий сон. По этой причине факт прохождения молдавской границы плохо сохранился в его памяти – перевозчик таки действительно оказался со связями, и долго не терзая его пропустили в гордое, маленькое государство, по своим размерам меньше Одесской области. Так что в следующий раз таксист разбудил все ещё спящего Константина прямо перед входом в Кишиневский аэропорт.

Костик удивлённо распахнув свои заспанные глаза, первым делом рассчитался с ним за честно выполненную работу, и забрал из багажника и все свои походные вещи: рюкзак, рюкзачок, и небольшой черный чемодан. Проблем на молдавской границе у него не возникло, лишь когда Шумейко отдавал свой паспорт на просмотр сидевшему в будочке пограничнику тот слегка удивился, рассматривая с неподдельным интересом синюю книжечку с большим трезубцем на корочке. Однако покрутив для проформы недолго документ, поставил свою печать, тем самым пропустив его в Евросоюз. Радостный Костик об этом тут же поставил в известность свою маму по телефону, как всегда переживающей за всё.

Промаявшись без дела два часа, Костик по прошествии этого времени пошёл на посадку в свой самолёт, который унес его в самый романтический город, куда ездили наши соотечественники-богачи за «шмутками», и творческая элита в поисках вдохновения на Монмартре.

Костику и тут повезло – все те три часа, что он летел самолётом, снова у него прошли в царствии Морфея*, так что проснулся Константин лишь тогда, когда все летевшие пассажиры стали вставать, и доставать с верхних ящиков свою ручную кладь. Через подъехавшую»трубу»- проход для высаживания из самолёта прибывших пассажиров, Шумейко покинул свой молдавский самолёт, и вышел в главный аэропорт не только Франции, но и Европы. Он был нереально огромен – чтобы добраться своими ногами из одного его конца в другой требовалось не менее сорока минут. Поэтому чтобы хоть как-то облегчить переход из одного терминала в другой, в нем курсировали современные в стиле «High-Tech»»Шатл-басы»транспортные вагончики схожие с вагонами зарубежного метро.

Шумейко боялся этого аэропорта и не любил его, помня прекрасно как тогда, пятнадцать лет назад он потерял в нем свой багаж.

Тогда его чемодан в котором была вся необходимая ему в поездке нарядная одежда, включая его праздничный костюм, все это оказалось попросту пропавшим в грузовых лабиринтах французского столичного аэропорта. И сделать было абсолютно нечего, надо было лишь запастись терпением и безграничной надеждой, и ждать, ожидая своей участи. Сперва был шок, потом жгучая ярость и обида на «злую судьбу»,чуть ли не до слез.Ведь Костя проходил в одной рубашке и одних носках целых четыре дня, а ведь ему еще предстоло отправится в концертный зал для торжестенной части мероприятия награждения его компании, как лучшей в своей сфере в своем государстве.

Моральное состояние было на пределе, но судьба смилостивилась над ним – на пятый день, рано утром из парижского аэропорта, аккурат к торжеству, Денису доставили в его номер столь необходимый ему чемодан. Правда к неподдельному разочарованию Шумейко, извинительный комплиман(фр.) за утерянный чемодан в нем отсутствовал.Ни подарочного шампанского, ни даже элементарных, простых человеческих извинений, написанных простой человеческой рукой, от администрации аэропорта передано ему не было.И это было то редкое»свинство», коим удосуживался Константин, только лишь в Китайских аэропортах.

Поэтому выйдя в длиннющий переход между гейтами аэропорта «Orly»

И вот наконец-то (о счастье!), медленно подползая, объявился его родной пошарпаный временем и не сдержанными пассажирами чемоданчиком. Костик стащил c равнодушно ползущего эскалатора cвой чемодан, и выпрямил его, водрузив на него более легкий, ручной рюкзачок, и направился к выходу– там по договорённости с турагентством его должен был встречать личный водитель с именной табличкой на руках. Шумейко выпрыгнул счастливый из-за стеклянных дверей выхода, и столкнулся с густой шеренгой, выстроившихся других встречающих пассажиров водителей – они все держали пёстрые, различные по форме и языку написания, таблички в своих руках. Постепенно блаженное, радостное выражение его лица»стекло»напрочь куда-то вниз, оставив на том месте где было, жалкое, серо-зеленое пятно тотального уныния. Костик отошел чуть в сторону, чтобы набрать по «Вайберу»Таню – женщину организовавшую ему эту поездку. Он уже заканчивал писать ей требовательно-вопрошающий текст, как тут пришла на его телефон СМСка:

«Hallo,tell me as soon as you have the lagage.Please,I’m the Driver.Thanks.»

А перед этой SMS-кой он обнаружил пропущенную, отправленую этим французским дурачком полчаса назад СМСку:

«hello, tel me as soon as you have the lagage please, I’m the Driver.Thanks.»

-«Вот дуралей! Самую найпростейшую вещь- встретить человека в аэропорту, он сделать не смог!»–Злобно буркнул Константин, и пошёл снова в длинные цепи встречающих. Пристально вглядываясь в толпу, он довольно быстро выхватил цепким взглядом преклонных лет дядечку, по виду которого можно было сразу с уверенностью сказать:»Тюфяк!»

Потому неудивительно, что он сперва пропустил прилетевшего Шумейко, отбрасываемый назад в арке очереди, более энергичными своими коллегами. Натянуто ему улыбнувшись, Костик нетерпеливо проследовал за водителем к его ничем не примечательной машине.»Пылесос какой-то!»- злобно шипел себе под нос Константин. Закинув все три своих перевозимых багажа, включая самый маленький, ручной рюкзачок Шумейко, как полагается пассажиру уселся на заднее сидение этой небольшой, даже по меркам Франции машинки.

Водитель оказался из той породы таксистов, что просто не могут молчать, даже если ты их за это покараешь штрафом, и ведут всегда, хоть бы о чем беседу, с попавшимся к нему на энную длительность времени, неважно каким клиентом. И хоть неосягаемая как Марианская впадина, разница между Костиком Шумейко , прилетевшим сюда из такой далёкой и опасной Украины, и французским таксистом из благополучного и беспечного Парижа, была страх как велика, тем не менее, это обстоятельство не стало преградой для преклонных лет водителя, страждущего найти себе собеседника хоть бы какого-нибудь. И он себе по обыкновению решил завязать разговор с попавшим к нему «на битый час» заезжему издалека клиенту.

-«Откуда вы приехали? «– спросил непринуждённо он.

-«Фром Ukrainе, Одесса-сити «– на английском, международном языке общения ответил ему Костик.

Сказаное Костиком исказило лицо дядечки, так как-будто он проглотил случайно, непереносимые им органически анчоусы. Константин, имеющий опыт в разных языковых общениях, догадался, что сказанное им не внесло абсолютно никакой ясности. И тогда Костя произнёс название своей страны, в разных языковых вариациях народов, с которыми ему ранее доводилось иметь дело:

-«Украина, Юкрэйн, Окрайна,Укла!»– в конце концов не выдержав, по-Китайски даже выпалил ему Шумейко.

Все ещё обескураженно, в разные стороны вращающий свои глаза француз, словно рак в нагревающейся воде, некоторое время напряженно сопел, но после его осенила искромётная мысль – он проворно выудил из кучи разного барахла в своем «бардачке» большой смартфон, и быстро найдя в нём гугловскую программу»переводчик»вошёл в неё, и настойчиво протянул Константину, чтобы тот с помощью современных цифровых программ, прояснил главный, волнующий его вопрос. Костик получив наконец возможность объясниться с ним, как с истинным сыном своего народа, совершенно не владеющим никакими языками кроме родного французского, умело вошёл в меню, нашел среди сотни предлагаемых языков русский, поставил его в колонке против уже забитого французского языка и написал по-русски то, что его интересовало.

Услышав французскую транскрипцию написанного Константином»дядечка»оказался неописуемо поражен, так словно он увидел своими собственными глазами сошедшего с небес ангела, ведь он безусловно полагал, что ничего живого из этой несчастной Украины приехать никак не могло. А Шумейко, немного поразмыслив, решил добавить что-то в гордое и броское про свою родину, чтобы этот французик не думал, что там откуда он родом живут не обезьяны какие-то, а храбрые и достойные люди. И он написал на его технике следующий месседж: «Да, ситуация в нашей стране тяжелая, но мы сплочены, мы держимся, и русским не удастся нас покорить!»Француз внимательно прочитал все, как это только умеют делать французы помахал понимающе носом, и на некоторое время уставился на медленно тянущуюся из аэропорта дорогу.

Каждый задумался о своём: француз, понятное дело о происходящих ныне в Украине военных действиях, а Костик а том, что сейчас только ещё обед и у него есть целых пол дня, чтобы что-то придумать интересное. Под интересным для Шумейко подразумевалось не посещение Лувра или Монмартра-всё это и даже более он успел поглядеть в тот первый раз, что он успел побывать во французской столице пятнадцать лет тому назад. Нет, ему знающему толк в благородном хотелось найти то, чего невозможно было найти у себя в Украине, зато здесь, в жирном зажравшемся Западе это было наверняка. И пусть Париж был вовсе не Амстердам и не Франкфурт там, здесь полиция была зубастая и злая как у нас в начале двухтысячных, тем не менее и даже здесь при большом желании можно было найти нужное ему»лакомство».

_2_

Тогда, пятнадцать лет назад, когда Шумейко приехал в Париж на свое «награждение»за большие заслуги в бизнесе, он в аэропорту «Шарль де Голль»,так и не дождался своего багажа. Где-то в бесконечных просторах этого огромного аэропорта, затерялся его бесценный чемодан со всеми его вещами. И Костя потрясённый четыре дня слонялся по Парижу, большим образом по Монмартру, пытаясь войти в образ художника- импрессиониста, либо брутального и вечно пьяного гения Модильяни, фильм о котором ему как раз показала сестра, перед его поездкой в Париж. И вот возвращаясь от Триумфальной арки, на которую он конечно же забрался также как и на Эйфелеву башню, Костик плёлся поникший от площади звезды к себе домой, в гостиницу «Этуаль» где он и проживал. И возле одного из домов, прямо приcлонившись к его фасаду, сидела развесёлая компания, парижской маргинальной молодёжи – все как один чернокожие.

Однако это Костика ничуть не смутило, наоборот он вспомнил как Петруха говорил ему, мол что наркотиками «за бугром»занимаются исключительно только негры. Поэтому Костик то ли от великой грусти и отчаяния, то ли от того, что за полчаса перед этим он поужинал плотно, запивая свою еду терпким Бургундским вином, в общем он совершенно не смущаясь подошел к черномазым ребятам, и задал на плохом английском тот вопрос, который волновал его безгранично вот уже несколько последних дней:

-«Hello guys! Do you know where is I can buy something special, something fun*?»

Парижские ребята тут же прервали меж собой шумный и весёлый разговор, и удивлённо вытаращились на незваного»белого»гостя после с минуту посоветовавшись меж собой один из них видимо их лидер, тоже на плохом английском решил уточнить у Шумейко:

-«So, what exactly you need*?»

-«What ‘s I need?!I need something special, may be some drugs…» – Осторожно и с опаской, чтоб его довольно топорный вопрос не вызвал резкую и брутальную реакцию на его слова, в особенности если эти ребята вовсе не с того теста, а сами на самом деле, являются спортсменами-баскетболистами.

Но опасения Шумейко были напрасными, и внесённая им конкретика вызвала бурное оживление в их рядах, а на него посыпались отрывочные французские и несколько английских фраз из которых Костик понял, что эти африканцы хотят знать точно – какой именно вид наркотика он сейчас ищет?

И Костя уже гораздо менее стесняясь проронил:

-«May be heroin, may be cocaine…»–Сказанное вызвала глубокомысленный респект к просителю. Они снова какое-то время они молчаливо переглядывались промеж себя, а затем один из них наконец выдавил: «Карлос…»и все с ним стопроцентно согласились.

-«How much money do you have?»-спросил главный из них и продолжил: «If you’ll taken three grams –so the price will be eithy euro for each other. So we need the three hundred euro.»

-«O’key!I have it! I have even four hundred» – Радостно соглашаясь закивал с полной готовностью, обрадовавшийся неожиданой удаче Шумейко.

-So where is it?»–спросил он в нетерпении, желая немедленно приступить непосредственно к самому делу.

-«Ок.Let’s come…We’ll taken our car»–сказал вожак, подрывая с места, и увлекая за собой всю толпу. Константин же, подумал про себя: «О! Хорошо!», – и пошёл вместе с ними снова вернувшись на площадь «Звезды», Здесь толпа разделилась и часть загрузилась в старенькое»Пежо», а часть осталась у триумфальной арки. Перед тем как выехать, они ещё немного бурно пообщались друг с другом, видимо договариваясь каким образом они встретятся позже. Наконец наговорившись компания попрощалась с оставшимися и Костик на машине с ними выехал на адрес. Машина мчалась, а Шумейко начинал уже бояться хватит ли ему на весь»движ»денег. Но»главный «, срисовавший по-ходу беспокойствие на лице Константина успокаивающее сказал ему:

-«Don’t worry!When well taken all,I’ll arrange you disco-party!Ye-a…!I really sad tо you a true! И улыбаясь самому себе, он вновь уставился на лобовое стекло, за которым тянулись угрюмо сотни мрачных машин, и роем сквозь них пролетали мопедисты. Пока они ехали Костик вспомнил о своей сестре Ире с которой он приехал в Париж, получать эту дурацкую награду, и которую он так эгоистично оставил в отдельном номере, чтобы прошвырнуться самому по романтическому городу. Теперь она наверное ждала его и переживала – ведь телефон свой он специально не взял с собою, чтобы его депрессивного такого, никто не беспокоил и не доставал своими идиотскими будничными вопросами.

Но вот они вроде бы уже приехали туда, где можно было найти того загадочного колумбийца по эпатажному имени Карлос, кокаин которого, как говорили чернокожие парижане, был у него»волшебный».

Двое из них вышли из машины, и перебежав запруженную машинами проезжую часть, они «Ежась»от холодного ветра подошли к белой машине припаркованной также у обочины дороги, только с противоположной стороны, и немного поодаль. Подойдя к ней, двое чёрных ребят тут же юркнули в неё, и там судя по всему завязалась какая-то беседа, потому как время шло, а они всё никак из нее не выходили.

Костя ещё перед выездом на»адрес»узнав, что барыгу зовут Карлос, распалился воображением до невозможности, представляя в своих фантазиях, что он есть самый настоящий живой наркоборон из «Медельинского картеля» возглавляемого когда-то самим Пабло Эскобаром, теперь после гибели которого, он вынужден был бежать в далёкие от Колумбии страны. И Шумейко так сильно захотелось приблизиться к нему, своими руками пощупать самого настоящего Колумбийского наркоторговца, знавшего самого Эскобара, что он невольно потянулся и открыл дверь их машины чтобы выйти наружу. Но сразу же услышал резкий окрик:

-«Hey,Hey!Wait!Where are you going?!»–с жаром замахал руками тот негр, что остался с ним ждать в машине, и сказав ещё что-то по-француски из чего Константин понял, что ко столь интересующему его колумбийцу Карлосу, приближаться настоятельно не рекомендуется. Шумейко нехотя вернул руку к себе на колено, и с досадой уставился на белую машину, внутри которой, в этот момент происходила тайная встреча.

Прошли томительные 3-4 минуты и вот одна из дверей, вожделенной белой машины, открылась, и из неё вынырнули повеселевшие чёрные приятели, сразу же бодро направившееся наискосок через всю дорогу к своему родному старенькому»Пежо». Открыв дверь машины они плюхнулись на заднее сиденье, все ещё продолжая некоторое время оживлённо общаться друг с другом, пока наконец их третий дружбан, потерявший всякое терпение перебил их такую упоенно беседу, видимо спрашивая у них как все прошло? Те сперва хохотнув, принялись рассказывать:

-«Все прошло как нельзя лучше, нежели мы могли себе надеется! Карлос сразу же понял что это количество не для бедных чёрных студентов, и тогда мы ему рассказали, что на нас сам,»от фонаря»вышел приехавший из России крутой чувак. Нам правда потом пришлось чуть ли не полчаса того успокаивать и убеждать, что это никакая не подстава, и если с ним сейчас или ближайшие пару часов, что-нибудь произойдёт и копы «ему что-либо предъявят, то пускай он тогда без второго слова заберет мою любимую сестричку Марту.

-«Чувак как ты так можешь?! Ей же всего пятнадцать!»

-«Я знаю!Чего только не сделаешь ради пользы дела!»-пафосно и с гнусной ухмылкой заявил тот тип, которого звали Назим, другому которого звали Себастьян. На самом деле этот Назим был неплохим психологом, и он присмотревшись как следует к их «русскому гостю», совершенно определенно для себя понял, что такой»фрукт»не получив на руки то, что искал никуда от них уже не денется, и будет ждать и ездить по всему Парижу столько, сколько на это потребуется времени, и пока есть хоть какая-то призрачная на то надежда. Поняв такую страсть «русского казака» к наркотику, и то, что «заряжен»он деньгами был не cлабо, Назим решил также ничего не говорить ему о том, что ему удалось приобрести 3 г «кокса»по 70, а не по 80 €, как они говорили ему до этого – умевший более красочно и убедительно разводить «контрагента», которым был на тот момент Карлос, Назим «протрусил тому в уши», и тот на это «повелся», что русский «гость»пробудет в столице ещё неделю. Говорил он с пылом и с жаром, так как и сам хотел верить в собою же придуманную «сказку».

Карлос не хотя, но все же уступил, в надежде на то, что африканские студенты будут в будущем приводить к нему исключительно»жирных»клиентов. На диско клубе приятели тоже решили сэкономить, скачав на него деньги у Костика, которому они ещё сорок минут назад клятвенно обещали сводить его за свой счёт.

-«Ну что как поступим? «–Задорно поинтересовался у своего дружбана Назим, приближаясь после покупки трех граммов кокаина к ихней маленькой, но такой вместительной машинке.

-«Что я дурак платить за какого-то идиота –»казака»?! Пускай он за все платит!»– и дружно прыснув смехом они влезли в родное замызганное «Пежо».

На переднем сидение их уже заждался, и потому нетерпеливо ёрзал Шумейко. Назим заметив это, хлопнул его по-свойски по плечу и сказал по-французски:

«Хэй дружище, папочка кое-что принёс тебе в клювике,»– и он ловко вывернув руку показал ему один из трёх пузатеньких целлофановых шарика с кокаином внутри. Костик привычным, уверенным жестом взял его через плечо, и тут же к изумлению африканцев принялся энергично отгрызать зубами запаянный его хвостик. Когда это у него вышло, Константин ничуть не стесняюсь высыпал где-то треть его прямо на машинную торпеду под лобовым стеклом ихней машины. Ужасу чёрных приятелей Шумейко не было границ – они зашипели, замахали руками, и затараторили, естественно по-французски, из чего ему стало ясно то, что место это опасное, что тут много полиции, и если она их увидит с коксом, то будут серьезные проблемы. Вообще слово «полис»они лопатали тревожно, и крайне часто.

Тогда Костик постарался ускорить»процесс», и сделал то что он со своими приятелями делал привычно и буднично, всегда спокойно, потому как он со своими «корешами»в Одессе останавливался для этих целей обычно не в оживлённом месте, где даже если бы и проходил случайный пешеход – он бы вряд ли идя по дороге, через затемнённые окна машины, увидел бы что там внутри происходит.

Костик подравнял высыпанную кучку порошка своею же визитной карточкой (банковской карточки тогда у него ещё не было), и быстро скрутив оставшуюся сотенную евро – купюру, одним махом всосал своим шустрым носом, все добытое им»сокровище». Шумейко до этого только единожды пробовал кокаин, когда в прошлом году ему за большие бабки удалось достать себе его и героин, чтобы сделать себе легендарный «Спидбол»*.»Спидбол» ему страх как понравился – он оказался ещё более «небесным», нежели привычные на Родине»качели», но вот в виде порошка, носом Константин его ещё не пробовал. Попробовав на»торпеде» его малую часть, он остался разочарованный – той силы действия, какая была в «Cпидболе», в этом высыпаном пушистом белом порошке и близко не было.

-«Let’s go to you…To your home!»-по-английски распорядился Шумейко. Но парижане и без его подсказок сами знали, что им стоит туда поторопиться. Не «раскумекавшиеся» они потому реально торопились, и прикрывали свою быструю езду по вечернему городу смешками, гиканьем и вскрикиванием. Стояла превосходная пора, лучшее на Денин вкус время года – начало мая. Платаны и акации уже начинали оживать, пробуждаясь от долгой зимней спячки. Празднично горели фонари, и в какой-то момент, Костик отловил себя на мысли, что Одесса и действительно в своем историческом центре, жуть как сильно похожа на французскую столицу. Прищурив от наслаждения свои глаза, и подставляя лицо под открытое окно тёплому майскому ветру, Константин, благодаря оживившей его мозг»чекушке» кокаина, мысленно перенесся за двенадцать тысяч лье, в его любимую Одессу. Даже сейчас приехавший на свое награждение в столицу моды и стиля, пьяный и счастливый, он все равно мысленно был в Одессе, в своем ласково любимом городе.

Но вот они видимо приехали туда, куда надо было. К трём ребятам, что ездили за «делами», присоединились у парадной двери еще двое, те кого на стрелку троица не взяла с собой. Бросив едва прикрытой свою машину, африканцы насвистывая, и напевая что-то вошли в освещенную парадную с поименным домофоном на входе. Взвившись по винтовой лестнице в самую ввысь, там где она под крышей заканчивалась, переходя в мансарду, все пришедшие тут же тихо вошли в свое жильё, мигом побросав свои рюкзаки и куртки на входе. Студенты подошли к длинному кухонному столу, выложили на него пакетики, пластиковые карты и перочинный ножик, и склонились над всем этим. Решено было, что все количество они убьют сразу, так как его не сильно много, а после пойдут на «дискарь»,который как они объяснили находится здесь же неподалеку.

Выпотрашивши весь порошок, со всех трёх»пакованов», Назим который по-ходу был самый главный среди них, принялся отделять от одной большой общей кучи кокаин на различные маленькие, которые он старался делать одинаковыми. Народ вокруг него суетливо нервничал, все в нетерпении прохаживались из одного угла квартиры в другой, кто-то крутил в руках сигарету, играл брелком, в общем все едва сдерживали свое нетерпение, и каждый делал то на что он был горазд.

Когда последняя, кажется десятая «дорожка»была слеплена, и Назим скрутил крупную купюру протянув ее Костику предлагая ему, как хозяину всего «движа», первому вдохнуть «божественный нектар» Инков, производимый в недосягаемых горных районах далёкой Боливии. Шумейко так и не получивший полной «сатисфакции»от своего первого приема в дорожных условиях, тут же припал к белым как снег полоскам постаравшись выбрать из них ту, что была пожирнее. Втянувши ее всю без остатка, Костик сразу же отпрянул от стола, чтобы другие тоже могли к нему подойти за зельем. Беспрерывно шмыгая носом, и интенсивно протирая стенки своих ноздрей, Шумейко на этот раз постарался, чтобы эффект от вдыхания наркотика оказался максимальным. И действительно, его мозг резко стал сконцентрированным, остатки вечернего алкоголя вмиг улетучились, а в теле появилась такая кипучая сила, что Деня сразу же понял, что на «дискотеке» ему будет край как хорошо!

А тем временем к нему приплясывая «подвалил» один из тех французов, которого они с собой не брали. Только вдохнувший порошка, он страх как захотел пообщаться с Костей, но ему мешал проклятый языковый барьер. Он что-то весело лопотал, помогая своему рассказу активной жестикуляцией. Но у Шумейко мозг тоже стал несравненно лучше работать, и он смог догадаться что чёрный француз говорит ему что-то о женщинах.

И он удовлетворённый услышанным радостно кивнул негру головой, направившись к столу с явным намерением»вносить»себе ещё одну»решающую»дорожку. Костя рассуждал себе так:

-«Первый раз за полноценный первый, считать нельзя – там по факту было меньше четверти, делалось это все впопыхах, да и вообще его можно считать пробой продукта, который обычно всем и везде дают просто так, без денег. Следовательно это было не в счёт. Второй – тут без вопросов он был абсолютно законен. Ну а третий…Там по второму кругу было только четыре дорожки…Нахрена этот Назим делал их четыре, а не шесть. Ответ был очевиден – потому что он считал, что так как те двое не ездили никуда, не рисковали своей жопой, следовательно они и были в «пролёте». Ну или что-то в том роде, во всяком случае по любому – весь движ был за мои деньги, следовательно мне вполне законно полагается больше порошка, нежели всем остальным.

Успокоив свою совесть подобным образом, Шумейко «подрулил»к заветному столу, и не долго думая склонился над оставшимися дорожками. На этот раз он вдохнул кокс в другую ноздрю, не ту, что вдыхал он в машине и здесь пятнадцатью минутами ранее. Просто та ноздря прочищенная как чудилось Константину от кончика носа и до самых бронхов в глубине его груди, уже ощутимо побаливала и ныла, тупой своей болью отдаваясь прямиком в его мозг.

Эта, уже считай третья дорожка кокаина радикально изменила его состояние, доведя его до наивысшей свои точки. Прилив физической силы также во весь голос заявил о себе. Отойдя от «волшебного» столика Костик «подвалил»к задвиганным, лопочущим что то там по-французски студентам.

-«So-o,as I remember we are wanted to go to the club!» – «Напомнил чернокожим студентам славно прущийся Денис.

Негров перло «не по-детски», и без дополнительной дорожки, поэтому наверное эта идея им очень понравилось и они стали бурно выражать одобрение и им лишь стоило разобраться с оставшимися дорожками и всё.

Костику был уже не интересен «кокс»– ему и трёх дорожек с головой хватило, но случайно сделав шаг в сторону «волшебного» стола он услышал громкий крик одного из тех двух оставшихся тогда товарищей, когда они собирались ехать за «делами»у триумфальной арки.

-«Hey!May be you’ll leave something for as?!-c нотками явного гнева в голосе, взвыл на весь пентхаус»шоколадный»французьишка.

Костика мозг был раскрепощен, потому он быстро нашел, что ему сказать:

-‘O’key,all of this is yours!By the way,it’s shirt was taken by my money.»

-(по французски-Оу!Может и наркоторговец у которого мы это все брали, тоже твой был?!»–Наступая теперь на Шумейко не только словами, но и всем своим телом.Но в этот момент все остальные, и в первую очередь сам Назим набросились на буяна:

–»По франц. – Эй, эй тише попустись тебе что мало?! Так мы все тебе добавим, а трогать приезжего иностранца, тем более у нас в доме я тебе запрещаю!»

Константин видел, что убедительное внушение подействовало – шумный «красавец» успокоился, но неприятный осадок в душе сохранился. Между тем Назим взял пластиковую карточку и поснимал поровну со всех по четверти в фонд «буйного Негритоса». Сейчас уже не мешкая, быстренько по-«всасывали»свое положенное, и стали собираться на вечеринку в клуб.

А клуб, что самое интересное, назывался «Бастилия». На вопрос Костика: «с чего это такое название?»– Его новый «чёрный друг»объяснил ему с помощью рук, и абсолютно бесполезного в этом случае французского языка, что раньше, когда были ещё короли на том месте где стоят сейчас эти дама и этот клуб»Бастилия», раньше стояла высокая крепость – тюрьма»Бастилия».

Только француз зря так старался – Шумейко закончил истфак, и историю «Бастилии», как впрочем и историю всей Франции он точно знал лучше, чем его «черномазый друг». Он просто хотел лично от него удостовериться, что это действительно то самое место, откуда как известно началась Великая французская революция. И убедившись Костик возбудился, восхищение, подогреваемое хорошей дозой кокаина, заиграло в нём, и он стал представлять как по этим средневековым, и потому узеньким и кривым улочкам носились в гневе сотрясая вилами, дубинами и кольями знаменитые санкюлоты (по-французски дословно-длиноштанные). Сейчас же по ним изредка проезжали карликовые французские автомобили, и мотороллеры.

И пока Назим показывал на окружавшие их средневековые, и тоже карликовые жилые дома, весёлая толпа из шести человек: пяти чёрных и одного белого, подошла к тому месту куда она хотела попасть – к клубу»Бастилия».

По внешнему виду заведения, сказать нельзя было что оно такое же грандиозное, как и его название. Нет, снаружи все было даже мило – в таинственном мраке мерцали огни клуба, из которых особенно броска сияла неоновая, фиолетовая трубка изогнутая в виде высокой средневековой башни. Так что заведение хоть и не гремело на весь квартал, но тем кому оно было нужно, его без особого труда здесь находили.

На входе стояло немного молодёжи. Костины африканцы поздоровались с двумя из них, и перебросившись с ними парочкой слов, направились ко входу. Вход безусловно был платный – на дверях стояли два накаченных негра в мрачных чёрных костюмах и не по-доброму сверкая глазами, они придирчивым взглядом останавливали тех, кто вызывал у них подозрение. Однако в момент оплаты Костик как-то пропустил, и он так и не узнал платили ли его ребята за вход или же они зашли»по блату»,и не платили вовсе.

Шумейко стал свидетелем ихней очевидной скупости, когда они уже вошли в сам зал, и заняв там одно из пустующих мест стоящих вдоль стены полукруглых мягких диванов, изогнутых полукольцом вокруг представленного к ним большого круглого стола. Его разумеется следовало чем-то из напитков накрыть. И тут обнаружилось их коварство – главный их Назим, подлетел к Шумейко и по-английски сказал ему:

– «Ну что мой друг, вот мы как и договаривались привели и провели тебя в знаменитый клуб «Бастилию», козырное место в центре Парижа. А сейчас нам надо какую-то «поляну»накрыть, а у нас денег уже совсем мало осталось – вход сегодня дорогой был потому как сегодня выходная вечеринка и будет показываться яркое шоу. Сможешь нам чем-то помочь? Константин ответил ему сразу, потому как это была чистая правда:

–»У меня осталось только одна сотня. Ты сам знаешь, ты сам всё видел…»– Валера внимательно слушавший Константина понимающе, с сочувствием замотал головой, но тем не менее он все равно чего-то ещё ждал. Тогда Шумейко вынул действительно оставшуюся одну свою собственную купюру, и сказал тому тоже по-английски:

–»Вот эта сотня евро. Мне не жалко отдать её, но мне нужны деньги на такси, иначе я не доберусь до дома.»– Назим оживился, и на полминуты уткнувшись головой в свой указательный палец напряженно задумался. После просветлел, отпрянул и выдал результат:

– «It needs just a 35 euro!May be 37…

Новиков мало доверяя сказанному негром, тем не менее спокойным, рассудительным голосом сказал:

– «Okey,I will leave by myself 40 euro-60 you can take for a party»

-«You are a nice guy!»-вывалил осчастливленный «вожак стаи», и перехватив у Костика сотку, тут же вытянул на стул из своих штанов ворох мелких купюр и монет, и собрав нужное количество денег, сдвинул всю эту кучу в сторону Шумейко. Тот без восторга, и даже с некой брезгливостью принял эти деньги, рассортировав их в разные карманны.

Назим позвал официанта, и детально обговорив свой заказ, сделал его. Со счастливой улыбкой хлопнув Костика рукой по коленке, показал ему жестами, что он сейчас отлучиться от него ненадолго. Костику стало от этого сразу некомфортно – сидеть с непонимающими английский язык, и поэтому не разговаривающими чернокожими студентами было как-то напряжно. Тем более, что среди них был и тот, агрессивно настроеный против него, гнусный тип.

– «Надо пойти потанцевать, иначе зачем я тогда нюхал этот кокаин, надо воспользоваться ситуацией –ведь я в настоящем европейском клубе, в центре французской столицы, под стоявшей здесь когда-то, двести двадцать лет назад легендарный тюрьмы Бастилии» – лихорадочно рассуждал под «коксом» Константин, пытаясь упорядочить свои мысли и действия, и пытаясь понять – чего ему сейчас больше всего хочется.

– «Ну сидеть с этой черномазой компашкой мне точно не хочется,»– сказал себе он и решил обойти для ознакомления территорию, покинув их. Один из негров его окликнул:

– «Хэй!Куда ты пошел?!»–на что Шумейко лишь покрутил пальцем вокруг мнимой оси в воздухе давая тому понять что он хочет здесь пройтись осмотреться, и последовал далее. Он пытался воодушевиться, зажечься в этом месте, но заведение мало впечатляло его- таких было полно и в Одессе, и даже лучше. Чего только стоил известнейший в Одессе клуб «йо», с его двухэтажным залом и прозрачной стеклянной лестнице соединяющий их. По этой лестнице было особо забавно ходить, когда впереди тебя, напролёт выше шли девушки в коротких юбках. То что было видно по ходу этого «проминада» воодушевляло, и способствовало к более настойчивым попыткам с ними познакомиться.

Но Константин был тут, под бывшей Бастилией, в «Бастилии»нынешней. Пройдясь вдоль пустующей барной стойки, и сделав попытку припляснуть на краю пустующего танцпола, возле облепленной мелкими зеркальцами, высокой колоны, Костик сокрушенно понял – его совершенно не тянет на танцы, хуже того – ему стало казаться, что он стал объектом внимания всех тех, кто был на тот момент в этом большом и каком-то неприветливом месте. Как чудилось Константину на него смотрел бармен за стойкой, смотрел охранник на входе, смотрели трое новых посетителей, что зашли сразу после того как зашли они, Костя, Назим и все его негры. Кстати те тоже смотрели, сверкая белками своих белых глаз на плохо различаемых чёрных лицах.

Но тут Константин заметил, что вернулся Назим, и не один, а с телками! Шумейко срочно вернулся к своей компании. Девушки как это не удивительно были»белыми», и Назим его представил им:

-«It’s Kostya, from Russia»–Проговорив слово Rusha не на-английский манер, а на- французский – Russia.

Константин на это обиделся:

-«No!Not from Russia!I’am from Ukraine!You know Клычко,Шевченко…?!»

-В ответ он, и все остальные, даже девушки понимающие закивали головами. В этот момент подошел по какой-то причине, безмерно важный официант с графином красного вина и бокалами к нему. Кроме вина была расставлена какая-то нелицеприятная и мало съедобная закуска к нему. Девушки с Шумейко сели за диван и началась шумная беседа, в которой принимало участие десять человек. Константин полагавший, что он по праву организатора вечеринки имел право на одну из пришедших дам, попробовал с той, что ему больше понравилась, наладить диалог. Однако даже присутствие в его крови кокаина, и огромное желание»завалить»настоящую француженку в постель, не помогло ему в его намерениях – разговор плохо клеился и протекал вяло.

На свое хвастливое заявление, что он из Одессы, которую двести лет назад строили именно французы, в том числе потомок прославленного герцога Ришелье дю Плесси Дюка де Ришелье, красотка отреагировала инфантильно, без ожидаемого эмоционального фейерверка заинтересованности. Расстроенный Константин решил пойти сходить покурить, успокоить свои расстроенные нервы хотя бы небольшой дозой никотина. На улицу он чуть ли не силой потянул за собой манерную барышню. Пройдя по тёмным проходам клубного зала, мимо уже заполненных людьми, уютных лож со столиками, они подошли наконец к выходу из клуба, где на дверях стоял крепко сбитый, свирепый негр, придирчиво проверяющей неоновые печати заведения на запястьях входивших и выходивших посетителей. На улице, которая встретила Костю приятной майской прохладой, на удивление Шумейко стояла уже огромная толпа. Костик угостил даму сигаретой и задал какой-то незначительный вопрос своей спутнице. Однако ответ он не услышал. Зато спустя минуты две француженка не с того ни сего вдруг ляпнула Константину:

-«You are so cool in this jaсket!»-И хоть слова eе и звучали вроде как комплимент, однако мягкого сияния в ее глазах, которое обычно появлялось на лицах «наших»девушек не последовало. Вместо этого она отвела свои глаза в сторону, и в том же направлении выдохнула сигаретной дым. Костя с любопытством посмотрел вслед того направления, куда бросила свой взгляд парижанка, и заметил там двух «красавиц»,но ни тех что они оставили там в клубе, когда пошли на перекур, это были ещё одни какие-то новые, «левые курицы». Лица их широко улыбались, и лишь мгновение спустя Костик понял что это они потешались с него.

Всё дело в том, что Шумейко вот уже три дня его пребывания в Париже ходил в одной и той же одежде, в той в которой он прилетел сюда, и в которой Костя любил щеголять в родной Одессе, производя сильное впечатление на представителей обоих полов. Такой «прикид», одна знакомая по его работе называла прикидом «чекиста». Главным его элементом был кожаный двубортный Турецкий пиджак с двумя боковыми врезными карманами с клапанами на них. Под пиджаком была одета тёмная, графитовая в мелкую полосочку, приталенная рубашка модели а-ля «Армани». В тон к чёрному пиджаку шли классические прямые чёрные брюки и заключал этот мрачновато–брутальный прикид такие же чёрные, и такие же кожаные как и пиджак, классические туфли.

Там, за три тысячи километров, увидев парня в таком»прикиде»девки просто «писали кипятком». Здесь же, в «столице моды», в этой одежде он стал клоуном и всеобщим посмешищем. Это ещё хорошо было, что он сроду умел считывать настроение людей и принимать своевременные меры.Быстро уловив царящее глумливое настроение вокруг него, он тут же принял решение поскорей исчезнуть с опостылевшего ему клуба «Бастилия»и его чванливой публики. И хоть вино в клубе еще не было выпито до конца, и его ещё не слабо «подпирал»кокаин, тем не менее Костик решил махнуть на все это рукой. Вино это было терпким и не пьянило, оно лишь сбивало его кокаиновую тягу. Да и сам»Кокс»ему уже до смерти как надоел своим этим»штыреньем».

Дождавшись покуда девица со своим подругами до курила и вернулась внутрь клуба, Константин пошёл быстрым шагом к перпендикулярной, более оживлённой улице, где он рассчитывал найти такси. Врождённая находчивость его не подвела, и выходя на освещенную фонарями широкую улицу, он тут же невдалеке заметил ждущего своего «последнего клиента»таксиста. Подойдя к нему, и показав визитную карточку с адресом своего отеля, Константин на свой страх и риск, заранее не договариваясь цене, так как знал он что все равно европейские таксисты «кастрюлят»по счетчику, а не по предварительной договорённости.

Далее они помчались по ночному Парижу, и сперва Шумейко ловил свой «кайф»лениво разглядывая «попустившимися»от кокаина глазами, однако чем дольше они ехали, тем все тревожнее становилось Константину. Уже закончились и старинные дома, и дома застройки первой половины девятнадцатого века, а они все мчались и мчались. Крякнув и подтянувшись на сидении, Шумейко заглянул в пристроенный под»торпедой»счётчик. К этому моменту уже»натикало»тридцать три евро. Костя помрачнел лицом и приготовился сказать водителю, чтобы тот остановил свою машину раньше заказанного им места. На счётчике»тикнуло»тридцать пять, но тут Костик увидел вдалеке знакомый выпуклый подъезд его гостиницы, там где он уже проживал четвёртый день.

На радостях, что ящик машины так и замер на той отметке на которой предрекал ему Назим, Шумейко сунул равнодушно повернувшемуся за своим расчётом таксисту сорок евро, и не стал брать себе сдачу. Таким образом выходя из гостиницы, где он остановился с полутысячей евро, назад он возвращался в нее без единого су в кармане. Поднявшись по лифту в третьем часу ночи, и пройдя по покрытому коврами коридору, Костик наконец нашел дверь своей комнаты. Поднеся к замку электронный ключ он вошёл. В тёмной комнате было тихо, и лишь где-то в глубине слышалось мирное сопение его сестры, Костя крадучись проследовал в темноте вглубь номера. Тут он со всей дури стукнулся о свой чемодан, к его изумлению снова вернувшемуся к нему, своему хозяину. Правда к огорчению Шумейко ни выставленного шампанского, ни даже элементарной записки с извинениями от парижского аэропорта, к чемодану не прилогалось. Костик снял надоевший ему до невозможности, его»крутой»,как выразилась одна французская дама,»прикид», и лёг в мягкую чистую кровать, что была впритык с кроватью сестри. Она, со спутанными на щеке волосами, мирно сопела пребывая явно в глубоком сне. Но вернёмся…

<3>

Час, где-то столько по времени заняла поездка из аэропорта «Шарль де Голль»к снятой для Костика гостинице, специально поближе к другому, тоже огромному аэропорту «Орли», с каким-то рядовым и не запоминающимся названием проходной гостиницы возле аэропорта. Костя глядел, со все более и более наполнявшей его ненавистью, на седой, крепкий затылок невероятно медленно везущего его водителя Валера, и с сожалением для себя понимал, что использовать его в своих дальнейших передвижениях, как сперва собирался он это сделать у него не выйдет – слишком тупой и нерасторопный был этот тип. А тут ещё он взял, да и выкинул фортель и вовсе «выбивший из седла»Константина.

Словно вспомнив, что забыл нечто важное, француз»охнул»и потянулся к своему спасительному»транслейтеру». Бросая глазами взгляд то на дорогу, то на смартфон водила набрал текст, и нажал кнопку звукового воспроизведения вопроса на русском языке:

– «Как вы считаете, действительно ли на это все нужно так много денег, как это все выходит?»

Такой неожиданный и каверзный вопрос, не сказано поразил Шумейко своей неприкрытой шкурностью, и откровенной скупостью. От подобного вопроса этого французского»умника», стала очевидна пропасть между Западом и Украиной, который, как это по телевизору сотни раз вдалбливалось в мозги наших соотечественников, безусловно с Украиной заодно. Теперь же со всей очевидностью вырисовывалась совсем другая, не та картина, которую хитрые политики вырисовывали нам, и которую наши отечественные медиа-пропагандисты рисовали в нужном руководству страны цвете.

На самом же деле, как Шумейко это сейчас ясно понял, им было жалко давать и десятую часть от того немногого, что давало европейское сообщество для ведения отчаянных боевых действий со»второй армией мира». Рядовой самодур – французишка, сидевший сейчас перед Константином в поношенном картузике, скрывающим его великовозрастную лысину с полной уверенностью полагал, что для того чтобы успешно воевать против армии самого большого государства в мире, вполне достаточно и гораздо меньших средств, и что отважная, и такая смелая Франция, храбрая лишь за спиной, а вернее будет сказать за границами, нескольких отделяющий её от России европейских государств.

Константин после выданного своим водителем кульбита, теперь экстренно вносил коррективы в свой, как ему сперва казалось блестящий план по эффективному нахождению с помощью таксиста запретных субстанций, как это принято во всех странах представители профессий которых, могли без особого труда помочь попавшему в чужие и не приветливые места иностранцу, найти то запретное, что ему было на тот момент необходимо: девочку, мальчика, игральный дом, ну или наркотики. Именно это и собирался сразу же спросить, без лишних прелюдий Костик у его»водилы», но тот оказался редкостным м***ком. По этой причине Шумейко был вынужден слегка усложнить, свой, на первый взгляд такой простой до пошлости план.

Он решил доехать на машине этого му**лы до гостиницы, куда его на ночь определило турагентство. А уже оттуда, предварительно выгрузив все свои вещи и зарегистрировавшись в ней, он с помощью менеджера отеля вызовет новое такси, и уже на той, на новой машине он найдёт себе всё то, что ему так надо найти сегодня вечером.

Так оно и выйшло– он спокойно и буднично заполнил все бумаги на ресепшене, получил заветный электронный ключик от своей сегодняшней ночлежки, занёс в номер свои вещи, и уж после всего этого спустился снова на ресепшен, и попросил менеджера гостиницы вызвать ему такси. Это не заняло у него много времени – по-ходу немало «кастрюльщиков»»бомбило»в тех краях, отлавливая своих потенциальных клиентов. Ровно через три минуты ко въезду в холл подрулило такси. Менеджер за стойкой культурно пригласил рукой Константина пройти к ней, что он и сделал. Приехавший таксист был не чета тому размазне, что привёз двадцать минут назад Костика в эту гостиницу. Это был хоть и не молодой, но заметно более продвинутый мужик средних лет, по взгляду которого было видно – он сможет отвезти тебя, куда твоей душе будет угодно – хоть в само пекло! И потому воспрявший Шумейко без лишних «аки-воков», тут же вывалил ему что он на самом деле хочет найти, и куда ему для этого надо ехать:

– «I’am looking for forvard place,where I can get some drugs»

Водитель, имя которого сожалению Костик так и не узнал, тут же взял мобильный и набрал видимо своего знакомого, который либо сам был»нарком»,либо лучше своего приятеля знал злачную карту Парижа. После нескольких перекинутых фраз, сделанных естественно на непонятном Шумейко французском языке, водила отвлёкся от аппарата связи и спросил на английском:

-«So,what exactly do you want:gashish,cocaine?»-на что Костик исступлённо затряс головой:

– «Yes,I’m looking for a cocaine!Not gashish,not!!»-и хоть он траву не курил целую вечность, курить её сейчас за три тысячи километров от дома, рискуя отловить на фиг не нужную «измену», он не собирался. Поэтому яркими жестами и заветным словом:»Cocaine», Костя постарался задать Парижскому таксисту верный вектор нужного ему сейчас поиска.

Переговоры с таинственным другом продолжились, а воздухе вдруг зависло два слова. Если первое»Cocaine» было и «ежу понятно» – что оно и зачем оно, но вот второе, тревожное–»Stalingrad», крайне удивляло Костю.

«Что это за Сталинград?! К чему именно такое название?! Там что, опасно? Там что много «отъехавших» из тех, кто туда пришел?»– Целый ворох мыслей, не способный вместится ни на одной телеге, cвалился на голову Шумейко, а его машина, до сих пор казавшаяся проворной и необычайно пронырливой, как назло все чаще и чаще застревала в огромных заторах, словно по колдовству злого волшебника, специально напускавшего трудности на приехавшего в Париж иностранного гостя.

Неожиданно они выскочили на набережную Сены, немного ниже по течению от того острова на котором до шестнадцатого века, задолго до Лувра находилась резиденция французских королей, и где стояла знаменитая Нотр-Дам Дэ Пари. Проехав немного по набережной, они вновь удалились в калейдоскоп парижских кварталов. Уже стемнело и огни знаменитых парижских кафе приветливо позажигались, приглашая в гости заплутавшего в огромном городе путника. Был вечер пятницы, и эти кафе быстро наполнились стремившимися отдохнуть от рабочей недели парижанами.

Константин заплутал, но десантироваться в кафе пока что все-таки не собирался. Его сосредоточенно вёз таксист в загадочное место с брутальным названием – Сталинград. Лучшего названия для подобных мест пожалуй и не придумаешь. Видимо они его себе специально там облюбовали размышлял Костя, с трудом пробираясь сквозь гущу машин.

И вот видимо они наконец-то прибыли в нужный пункт назначения. Это была оживлённая площадь наверху на уровне третьих этажей шли рельсы дороги наземного метро, внизу оживлённо ходили пешеходы.Однако чуть в стороне раскинулся небольшой треугольный тихий сквер с одинокими скамейками. Водила остановивший напротив него машину указал пальцем на парк и сказал на французском:

– «Вот здесь оно!»- Константин заплатил сорок пять евро и вышел из автомобиля.

Мимо проносились люди, но эти люди были явно не из»той оперы». Прилично одетые, явно спешащие домой после утомившей их работы.Эти люди уж точно ни наречием, ни глаголом не могли помочь Шумейко в его»беде».

– «Ну не зря же меня привезли и ещё из такого далека именно сюда, значит тут где-то у кого-то можно найти то, что я с такой одержимостью ищу уже «битый час». Даже более– мысль взять хорошую наркоту в Париже, где Костя на сутки останавливался, зародилась у него ещё неделю назад, и он с нетерпением ждал этого момента все эти дни.

«Это двадцатимиллионный мегаполис и я просто обязан найти здесь наркотики, которых давно нет на Украине- кокаина с героином, чтобы смешав их можно было сделать самый волшебный, cамый кайфовый наркотик –»Спидбол»»–именно эта крамольная мысль, со страшной силой сверлила тогда ему голову.

Чуть в стороне от быстротекущего людского ручейка, был расположен крохотный треугольный парк, в котором не было никого кроме трёх негров. И хоть они были неграми, шансов, что они есть драгдилеры было пятьдесят на пятьдесят, а Костику реально было боязно одному , в нелюдимом месте в темноте интересоваться у «черномазых»– есть у вас наркота или нет? А ведь за такой вопрос, если они на самом деле были спортсмены, к примеру баскетболисты, можно было вполне реально и сильно получить по голове здоровым и крепким, как сам кокос, его чёрным кулаком. Но представители дружественной Африки, то ли приняв Костю за переодетого полицейского, то ли ещё по какой-то иной причине, вообщем собрали негры свои «манатки», и отошли в бархатный мрак темноты, где они сами чёрные как сажа, быстренько растворились в кромешной мгле, одни лишь белки их глаз порой проглядывались в темноте.

«Ну вот и всё! «– Со всем трагизмом, на которое он был только способен от природы, сам себя жалея обречёнными словами безысходности, прошептал себе Константин. Времени стоять и глупо хлопать глазами, впрочем также, как и бегать по этому оживленному пятачку, словно курица на заднем дворе за отбившимися от неё цыплятами, у него не было. Костик смачно высморкался прямо на благородную Парижскую землю своими мокрыми Одесскими соплями. С досадой и извинениями Шумейко направился в сторону своего такси, с водителем которого он договорился за десятку что тот подождёт Костика минут десять-пятнадцать здесь поблизости, и вот он теперь торопился к углу дома, чтобы хотя бы домой из этого гадюшника вернуться быстро и без приключений.

Но тут на перекрёстке, к освещенному входу в подземку метро направились два типа, по внешнему виду замерзших от и впрямь не жаркой, Парижской январской погоды. Чуть внимательнее присмотревшись к ним Костик уловил нечто до боли знакомое в их «прикиде», в их быстрых, хоть и проделываемых явно через силу движениях, но главное в их глазах –пустых, измождённых, но в то же время по-волчьи внимательных, и цепко горящих.

Один из них был зашнурован по самые глаза нейлоновой курткой с капюшоном, и понять как он выглядел было трудно. Второй же был одет более изыскано, и даже можно сказать небрежно. На нём было серое короткое шерстяное полупальто, и такого же цвета, с того же материала, только чуть темнее прямые, шерстяные брюки. Полупальто было совсем уж нараспашку, и под ним по-модному, чисто по-французски, сидел мрачный чёрный пуловер, только не из тяжелого трикотажа, как обычно в таких случаях носили на себе немцы или голландцы, а такой же кашемировый свиторок, своим непомерно длинным горлом укрывающий, и тем самым утепляющий голову хозяина этого одеяния. Голова в чёрной кашемированной трубе была тоже чёрная как смоль, и Константин даже сперва про себя подумал:»Гасконец! Либо и вовсе итальянец какой-то, выискивающий свою удачу в жизни на Мон-Мартре.

И возможно, что Шумейко так бы и пропустил их к своему несчастью, но что-то близкое было в их чертах, чем-то родным повеяло от этих двух фигур, в особенности от «гасконца», который несмотря на вроде бы цивильные европейские шмутки, выглядел если закрыть глаза на его «кишки*», и не спускаясь взглядом ниже, то тогда он выглядел как те «обсосы», что шныряли когда-то лет двадцать тому назад у «Привоза» в надежде найти того, кто их смог бы раскумарить.

«Лунный», утомленный взгляд, помятая, нечистая одежда, и пятидневная небритость на лице, с торчащими во все стороны волосиками от усов и бороды. И несмотря на то, что Костя отчётливо видел как у ждавшей его на углу дома машины включился замок зажигания, и загорелись фары, несмотря на все это он все же решил потерять свое верное такси, так как в этой странной парочке,»замороженной»то ли холодной Парижской погодой, то ли (что скорее всего) бушевавшим в их теле героиновом»кумаре», в них он отчётливо увидел возможность достать себе на этот вечер как минимум что-то одно из того, что он так настойчиво сегодня хотел найти: либо героин (что лучше), либо кокаин либо (что хуже).

Ничуть не стесняясь Шумейко в несколько больших прыжков, прямо как тигр на охоте, нагнал их, преградив им дорогу в подземку:

– «Hallo gues,may I ask you some quastion for you?It’s not ussual thing,it’s some fun,some interesting…»

-«So,what exactly do you want? «– Открыв с любопытством левый свой глаз, попросил уточнить Костика «Гасконец». Правый глаз так и продолжал отрешённо и безжизненно смотреть на асфальт. Что касается его укутанного в нейлоновую куртку товарища, так тот и вовсе делал вид – мол он «не при делах», и нетерпеливо потаптывая ногами, ждал когда этот «левый диалог»закончится.

Зыркнув по сторонам внимательно, и заметив трёх полицейских, тоже от холода приплясывающих возле своей полицейской машины, Костик подырявил их некоторое время глазами, но после поняв, что не могли они, идущие в сторону от него быть каким-то образом быть связанными с ними, и потому уже совершенноне стесняясь вывалил ему:

-«I’am looking for heroine ,may be cocaine.I have enough money for both of them .»

Радостный огонёк сверкнул в глазах»Гасконца»,он повернул свою кашемирового трубу в сторону приятеля, а тот тоже сменил равнодушное выражение своего лица на радостное и счастливое.

– «Ну что, живём!»– бросил гасконец своему приятелю.

– «Вот так здрасти! Так вы оказывается наши товарищи!»– с радостным изумлением воскликнул Константин, абсолютно при этом потеряв сопровождавшую его все это время осторожность. Просто Костик таки действительно оказался страшно рад найти русскоговорящих людей здесь, в этом странном месте под названием-«Сталинград». Однако брошенная «нейлоновым человеком» фраза: «кому наши, кому нет…»– заставила Шумейко вновь вернуться к привычной осторожности.

– «Как тебя зовут?»– Поинтересовался тот, который был с головой накрыт чёрным кашемировым пальто–трубой.

– «Я Костя. Я с Одессы…»– Честно, не делая абсолютно никакой тайны из того кто он, и откуда он.

– «С Одессы…»– Осчастливленно как-то протянул «гасконец», выговаривая слово Одесса правильно, с буквой Е, а не с буквой Э после Д. Но Шумейко знал в чем причина такой радости, так как сразу как представился Костик наступил черёд представляться им.

Они в ответ немного смущаясь произнесли – «а мы чеченцы,»– но правда тут же поправились, –»Но не те, что с Кадыровым- те «гандоны» вообще мало чего общего имеют с истинными правоверными чеченцами- они родом с границы с Дагестаном, живут с русскими женщинами, смотрят американское кино – какие они в жопу чеченцы?!»– Спросил «Гасконец» у Костика будто бы тот был эксперт в этой области.

Но правда тут же поняв, что его совершенно не туда понесло, спросил у Кости:

– » А сколько у тебя есть бабок? Тот нервно поелозевши немного по карманам вынул на свет божий четыреста евро.

– «Хватит? «– Спросил «гасконца»Константин

Та должно вроде бы…

– «Я – Ибрагим, а это- просто «Вега «– он настоящий европейский вегетарианец, и потому любит чтобы его так и называли, а не по имени данного, ему родной его матерью, вот чудак!

– «Эй, эй! Ладно тебе!…»– Решил наконец-то осадить явно зарвавшегося своего приятеля «Вега».

– «Ну что, погнали, нам в это метро, и по нему нужно будет проехать пять остановок. Шумейко лишь пожав плечами, послушно направился следом за чеченами. Стоит тут сказать, что когда его новые знакомые оказались самыми натуральными «чехами», жалко только что у них борода отсутствовала, а то иначе Костик бежал бы от них, лишь пятки бы и сверкали. Яркое воображение Костика уже рисовало сцену, где эти два вахабита заманив его подальше от центра города, завели его в какое-то мрачное нелюдимое место, и сперва до ниточки обобрав его (в этот момент Костик с благодарностью судьбе подумал о том какой же он всё-таки опытный и умный, что взял с собой лишь меньшую часть денег.) а после, ну а после того как они поиздевались над ним, как над «неверным» – достали ножик и от души поиздевались, порезвились с ним – сперва отрезав уши, потом нос, половые органы и… Жуть!!Такое даже просто представить трудно, не то чтобы испытать!!

Шумейко косился на своих спутников, но те шли абсолютно спокойно и уверенно, не давая никакого повода для беспокойства. Спустившись по невысокой лестнице они подошли ко входу в метрополитен с окошками касс, и очередью перед ними с одной стороны и турникетами с «двурукими бандитами»– контролёрами впереди себя. Не предупредив Шумейко они лихо поперепрыгивали через них, всем своим видом призывая Костика последовать их примеру. Косте это авантюра вовсе не понравилась – у него в кармане было вполне достаточно денег чтобы не нарушая закон со спокойной душой воспользоваться общественным транспортом, но потерять из виду своих поводырей в мир запретных насаждений он уж точно не собирался, потому словно бегун легкоатлет перескочив поставленное заграждение, он пустился догонять «Чехов»

Однако долго бежать ему не пришлось – сперва «Чеченцев», а следом и Константина ловко и жёстко перехватила полиция, причём не простые там «синюшные» жандармы, а какой-то одетый во все чёрное французский спецназ. Эти «чёрные», словно «пауки–Тарантулы» спецназовцы, облепленные всевозможными подсумками, баллончиками, фонариками и прочей дрянью. В общем не полиция прям, а какие-то «универсальные солдаты». Их быстро и умело поставили к стенке с поднятыми руками. Ибрагим негромко крикнул Костику:

– «Не дёргайся ничего тебе не будет, щас нас прошмонают да и отпустят.»

Так оно и вышло – поковырявшись в их вещах минуты две; разумеется больше в шмотках чеченов, копы с брезгливостью махнули им рукой – «мол давайте, валите!»Что они вместе с Костей и поспешили сделать.А Костик все эти напряженные минуты только и думал об одном:

– «Только бы у них ничего на кармане не было! Только бы ничего у них на кармане ничего не было!Только бы они были «пустые»!»

Выйдя на оживлённый перрон, троица не сбавляя своего темпа пошла к его центру. Однако дойти до него братья-наркоманы не успели – к перрону зычно шумя, примчался освещая пред собой всю рельсовую дорогу, своими двумя «яркими глазами»-локомотив метро. Стеклянные двери распахнулись, и пара»Чехов»крайне умело ворвалась в вагон, пробравшись на только что освободившиеся, сидячие места.

Костик прошел следом за ними вглубь вагона, но так как сидячих мест внутри него уже не было, он стал напротив их сидений оперевшись о «намертво» закрытую, и не открывающуюся на остановках, противоположную дверь. То что они сидели на сидении, а Костик стоял в толчие прижатым к нераскрывающимся дверям похоже их ничуть не смущало.

Немного помолчав Ибрагим обратился к Косте:

– «А ваши молодцы – «сделали» под Киевом русских, так же классно, как и наши когда-то давно на Новый Год в Грозном. Красавцы, красавцы… Вот они дурачки, ни-че-му их история не учит! Слава Богу! А ваши молодцы- хорошими воинами оказались, респект вам и уважуха!»–совсем уже расплывшийся в комплиментах заключил Ибрагим, а после уставился в грязный пол их вагона.

Спустя минуту он обратился к Костику вновь:

–»Ты вот наверно думаешь: «Ой чечены! Террористы! Бежать от них надо, а ещё лучше «на ухо кому шепнуть»… Но я скажу тебе так – не мы под праздник, под Новый год ворвались в наше жилище! Не мы первыми убивали мирных граждан. Я сам никогда не поддерживал террористов. Воинов да – я и сам был воином, а потом…Путин с потрохами купил этого Кадырова, а тот гнида, собрал вокруг себя своих родичей и своих земляков, которые такие же чеченцы, как «я баба Сара», живут на самой границе с Дагестаном, они там все женились да переженились на Дагестанках и Дагестанцах. Тоже мне «правоверные сыны народа!»–перекривил он свое лицо глубоким презрением.

Они прекратили беседу и уставились кто куда.»Гасконец»,он же Ибрагим- в грязный пол вагона, а его кент «Вега», расстегнувший и приспустивший свой капюшон, под которым оказались короткие рыжие волосы, что в принципе не было такой уж большой редкостью для «гордых сынов Кавказа».»Вега» глядел задумчивым взглядом в окно вагона, за которым с невероятной скоростью мелькали трубы и кабели проведённые по стенам шахты подземного туннеля. Вокруг них со всех сторон безумолку»трещали»французы – неугомонная, болтливая нация, разговорчивее которых были разве что только испанцы.

С болтливостью испанцев Костику довелось ознакомиться буквально «на своей шкуре» . И причём кавычки в этих трех словах можно было в принципе не ставить, потому как именно с его шкурой или если говорить тактично – с его кожей, как-то пару лет назад, когда Шумейко был на своей машине проездом в Испании, испанскому врачу и его ассистентке довелось с усердием поработать, дабы внутри его тела, а точнее сказать внутри паховой части его тела, началось загноение мышечных тканей.

А случилось оно когда Константин, осуществляя свою давнюю мечту – поездку через всю Европу к Атлантическому океану, из Одессы, через всю Европу аж до Лиссабона. Когда он ворвался на своей «Azera» в Испанию, долго не задерживаясь в Барселоне, Костик поехал вдоль Средиземного побережья до Валенсии, чтобы оттуда на морском пароме попасть на развесёлый остров Ibiza, где был в свободной продаже довольно неплохой кокаин. На аллее тянувшейся вдоль всего морского побережья, тусовались негры с Африки, у которых Костик его и взял. Героина у чумазых продавцов «счастья» не было. На простой вопрос-«Могут ли они помочь его достать?», был простой ответ-«Африка дружит только с Кокаином!»

«Хапанув»»Кокса» от души, Костяна буквально»порвало» от него – из его ноздрей рекой потекли жидкие сопли, мешая ему собраться и пойти в знаменитый клуб «Амнезия», ради которого, собственно говоря, он и приехал в этот раз на Ибицу. Непрерывно сморкаясь, и потягивая взятую из мини-бара холодную минералку, для поддержания необходимого, жизненно важного баланса жидкости в организме, Костик из оставшейся у него в чемодане мелкой украинской купюры, «смастырил» себе «походный»»пакован» с «коксом», чтобы на «Дискаре»не мучаться, открывая запаянный шарик с «делами». Вместо этого он решил быстро открыть «пакован», и употребить его непосредственно в самом клубе, в безопасности, в кабинке туалета, тогда, когда принятый перед уходом в клуб порошок перестанет переть.

В ночном клубе ему и действительно удалось зажигательно поплясать настолько, что некоторые из его посетителей принялись на него коситься. Тогда Костик сбегал ещё раз в туалет, и чтобы его больше не мучила дьявольская паранойя, донюхал до конца весь свой чек, а купюру с остатками порошка на ней, выкинул в мусорную корзину. Всё! Теперь он был совершенно пуст. С резко поднявшимся настроением, и гораздо более уверенный, Костя бросился в самую гущу танцующей массы людей, а не с краешку, как это было до того. Музыка и танцующие рядом люди, но главное – гигантская доза кокаина сделали свое дело, и Косте удалось отвлечься и потанцевать как следует где-то два часа времени, не обращая внимания на то, что клуб этот, мягко говоря его чуточку разочаровал, и оказался далеко не таким крутым и фееричным, как это ему показалось в нескольких, засвеченных с ним «клубных» клипах. Вообщем всем врачам назло Костик наплясался, а после вернувшись к себе в номер, решил впаять cебе последний «шарик»с «коксом» внутривенно, взятым предусмотрительно ещё с родной Украины, пятерочникым шприцом.

Но старая, правая паховая вена была уже убита, а в новую, аналогичную ей с левой стороны, паховую вену он то попадал, то нет, вообщем с ней у него были существенные проблемы. А тут ещё и темнота, и руки возбуждённые и уставшие от клубной пляски, никак не слушались, и не могли ему помочь попасть в широкую, но сидящую где-то в глубине тела вену. Так что Костя тыкал, тыкал, туда-сюда- иногда попадал, и тогда начинал вводить вещество, но потом, к его жуткой досаде, игла по какой-то причине выходила из вены, или что еще возможно- вена убегала от такой настойчивой и ядовитой иглы. И все же факт остается фактом – Константин где-то на половину ввёл по назначению в паховую вену «кокс», с остальным он промахнулся, введя где-то рядом с веной, ядовитую жидкость в мышечные ткани паховой области.

Уже давно пошел «приход», и не в силах делать что-либо, Костя завалился на кровать.»Полетал» он «не валом», и утром депрессивный, и с тупой болью в паху, выехал назад на пароме на континент – в Испанию. Весь оставшийся после морского вояжа день он провёл за рулём, стремительной поездкой пытаясь за день добраться от Ибицы- до столицы Испании – Мадрида. Боль в паху все усиливалась, все сильнее ныла и тревожила его. Столицы он достиг, но к утру ситуация осложнилась – боль в пах стала острее, и ему было уже тяжело ходить пешком, а ходить то ему надо было! Ведь именно ради этого, он за пять тысяч километров от своего дома сюда приехал. А на завтра был намечен ещё большой переезд – длиной в семьсот километров от Мадрида через всю Испанию и Португалию до самого Лиссабона, до самого океана – финальной точки его путешествия. И какой же он будет, если пах у него будет болеть пуще прежнего?! Надо было срочно что-то решать. Хотя что тут решать была я с ней я ясно да, что надо обращаться за помощью в больницу, благо медицинская страховка была у него на руках. Поспрашивал у прохожих – где находится городская больница, скорости он нашел её. Это было огромное здание имперских времён. В этом здании всего находчивостью и везения, объясняет красноречиво руками – что именно ему надо, ему спустя 02:00 удалось попасть на прием к хирургу, который после короткого осмотра кратко распорядился о чем-то и все пришла в движение, его ассистентка и ещё одна медсестричка привели что так к чему-то готовить. Шумейко перед этим лучше на операционный стол так и остался на нём лежать, после того как врач с поражающие наивностью полагая, что его иностранный пациент понимает испанский, объявил ему что-то судя по интонации голоса важно ему. Ну кустик и без того понял, что ему сейчас будут делать небольшую операцию на паху.

просто ему уже как-то трина цать лет назад делали подобный операцию, только у Костика дома, в Одессе. Ему сделали два надреза, и вычистили рану от гноя. Здесь в Мадриде, ему сделали аналогичное.

операцию делали под наркозом, но местному, так что шумейко всё отлично видел и слышал. Так вот представьте, что эти Весёлые ребята испанцы, причём все трое: врач, его ассистентка, и ассистируя ещё им медсестра – все они, все немало надо сказать время покатилась операция, бейсболку громко тараторили. А чем была их беседа для шумейко это навсегда осталась тайной. Но хочется хотя бы надеется, что шумная эмоциональное общение было чем-то важным. Примеры насчёт сепаратизма Каталонии, и её попыток отделиться от остальной территории Испании. Ни врача, ни тем более его ассистентку, совершенно не смущало то их «подручный «пациент все слышит, и внимательно наблюдать за их военной беседы, причём в самые важные и самый сложные моменты операции. Даже когда уже зашивали рану, и делали швы ни – болтовня не прекращалась. Шумейко много народа в своей жизни повидал, но после этой операции он понял, что даже итальянцы и посравнению с испанцами просто какие-то молчуны!

Костику оставалось пробыть в шумном Париже менее суток, поэтому он решил расслабиться и воспринимать свое вынужденное пребывание в нем, выражаясь словами Остапа Бендера как»античное приключение». Тем более что метро мчалось к приятному изумлению Шумейко крайне быстро, и в отличие от такси без каких-либо проволочек из-за светофоров или пробок в дороге.

Костя посмотрел на изображенную над входом в вагон карту их маршрута, и отсчитав от остановки «Сталинград «, пять точек с названиями рядом с ними он вычитал то, нужное название остановки метро, где им вроде как надо было сходить. И когда спустя минуту поезд остановился на станции, открыл двери и громко назвал предшествующую остановку, и название будущей, той что именно нужна была им, Шумейко уставился на чеченов. Те мирно смотрели себе кто куда, но когда «Гасконец»услышал в громкоговоритель название нужной им всем остановки, он передёрнулся всем своим телом будто бы пробудившись ото сна. Оторвавши наконец свой взгляд от пошарпанного пола ихнего вагона, он посмотрел с лёгким удивлением на Константина ,но тут же совладав с ситуацией моргнул ему по-свойски глазом, и указал в сторону выходных дверей, открывающихся не так как во всех метрополитенах мира, где Костику довелось побывать.

А ему довелось побывать помимо родного укринского( Киевского и Харьковского) в Московском,Римском,Барселонском,Берлинском,Пражском,Краковском,Дубайском и Шанхайском метрополитенах.И везде, где бы он не был , он не видел такой допотопной системы закрывания дверей –на входных дверях был такой рычаг с «голдяком», и когда подъезжал вагон на очередную станцию метро, двери сами собой не открывались, тот кому нужно было выйти резким движением дёргал рычаг и выходил себе с Богом. Французы специально по-максимуму подольше оставляли этот элемент особого градостроительства, придававший как наверное думали самодуры-французы, особый незабываемый и ничем не сравнимый шарм их столице.

Так и не поняв-как действует этот рычаг, и проехав лишние две остановки, Константин смог покинуть свой вагон, лишь пристроившись за»тертым»парижанином.

Таковым было первое знакомство с парижским метрополитеном, поэтому и в этот раз Шумейко не торопился встать у выхода, а пристроился за одним из парижанинов.

Состав стал уже сбрасывать скорость, и два его новых знакомых поднялись наконец со своих насиженных мест. Костя попытался рассмотреть – как же всё-таки открывается эта допотопная дверь, видавшая ещё наверно белогвардейский руки на своем дурацком рычаге. Но к двери ловчее проснулся какой-то араб, и система открывания двери столетней давности, так и осталась нераскрытой для эмпирического опыта Шумейко.

Выйдя на перрон вся троица быстро устремилась к лестнице ведущей наверх к выходу из метро. Определенно был час-пик, и жители мегаполиса торопились разгрестись по своим»бетонным коробкам». Стояла густая темнота, а район куда их троих вынесло, ныне был явно»спальным»,с отсутствием магазинов одежды и обуви, банков и страховых компаний. Даже кафе с летними террасами, такие характерные для парижан здесь отсутствовали. Тут было уныло и»стремно». Машины и редкие пешеходы торопились к себе домой.

Поспешили и чечены, правда не домой, а на свою»точку». По дороге они подошли как сперва показалось Константину к почтовому ящику – металлической коробке прикреплённый к разрисованной в»граффити»кирпичной стене. Чеченец протянул свою руку к этой неизвестной для Шумейко конструкции, да и сделал движение снизу типа такого, какое делали на летней кухне перед умывальником, дёргая подвижный металлический поршень в летнем»походном»умывальнике. Он требовательно, настойчиво потеребил по нему снизу, и в ответ ему в руку высыпалась что-то.

–»Если это он берет шприцы, то это крайне плохая примета»– с тревогой подумал суеверный в этих делах и Шумейко. Однако его спутников это примета ничуть не побеспокоила они подошли к парадной, холл который был застеклён и освещен.

–»Давай деньги, мы уже пришли…»– Сказал «гасконец»,и добавил –»а ты с «Вегой»станьте здесь справа, чуть по отдаль от него, от барыги этого. Он слегка»помороженный», видимо сам же и сидит на своем «коксе», так что паранойя съела его уже изнутри окончательно. Шумейко вместе с «Вегой»,так и не расшнуровавшего свой нейлоновый капюшон, перешёл узкую улочку на другую сторону. Разместившись там, им обоим ставшим наискосок от застекленной парадной, стало напротив гораздо лучше видно – что там внутри, этой подсвеченной ярким светом парадной происходит.Что происходит внутри места застекленного от самого пола и до потолка, благодаря чему ставшему похожим на огромный аквариум, а не «наркоточку».

Только внутри этого аквариума плавали не рыбки, заместо них в нём неподвижно зависали, а после нервно перемещались по его скромной территории, другие его обитатели – все как один черномазые, разом пять человек. На зашедшего «шестого» товарища (вот так блин не повезло ему с его номером), вытаращились все кроме того одного, что сидел на корточках перед, судя по его поведению, негром-«Барыгой». Рядом с ним, сразу за его левым плечом, стоял крепко сбитый африканец, судя по его равнодушно – презрительному выражению лица, бывшый у этого «барыги» вышибалой и охранником. Он нарочно делал свирепым свое фактурное лицо, и словно перед предстоящим боем – выпрямлял свою спину, и бил кулаком о ладошку. Лица второго «вышибалы» Константин не видел ввиду того, что тот стоял на дверях, спиной к выходу и входу.

Вся торговля происходила внутри жилой парадной, и единственное, что Костику тогда было не понятно –как в цивилизованном Париже, жильцы всей этой многоквартирной парадной, смотрят на это жуткое, не здоровое, и уж точно не нормальное движение у порога их дверей?!Все это происходящее, Костику очень напомнило ту»лихую»торговлю «Раствором»,которая велась в знаменитой в Одессе «Цыганской» девятиэтажке по улице Средняя. Там тоже народ доставал легендарное цыганско «ширево»,встречаясь с «барыгой»-цыганкою, как раз на парадной.Некоторые из их числа,»ширялись»здесь же, на парадной, для «конспирации»отойдя от»точки»в парадной, всего на пару ее пролетов.Правда возможно, что этот барыга выкупил там, в том месте, все квартиры для всех своих»ТОПовых клиентов», скажем так:»Для особо отличившихся».

Но не обращайте внимания, это был мой юмор, а между тем»барыга»взял деньги, мельком просмотрел их, а после взяв из большого бокового кармана своей кожаной куртки, горстку только что купленных у него Ибрагимом чеков героина, и что-то сказал скучающему у перил лестницы, ещё одному своему помощнику, только на этот раз уже не вышибале, а тщедушному, я бы даже сказал жалкому на вид «негритосу». Тот лениво сделал аналогичное движение рукой, вытащив на божий свет, парочку шариков с наркотой.»Гасконец»что-то ещё коротко сказал «барыге»,и покинул их гостеприимный «офис».

Подойдя к своим, ожидающем его с хорошими новостями приятелям, он сказал:

– «Ну всё, идём! «

– «А далеко туда идти?»– с легкой тревогой в голосепо интересовался Константин.

– «Та не-е! Оно тут вот рядом! В наше сказочное место!»– с не понравившийся Константину интонацией проговорил чечен.

И действительно только они вышли из жилого сектора спального района Парижа они оказались на освещенной дорожной развязке-круге с высокими ярко светящимися столбами-фонарями. Костику это все напомнило родную Одесскую вторую станцию черноморской дороги, только вокруг парижской «площади Толбухина» были раскинуты сплошные пустыри, будто бы городские власти снесли старые здания и ещё не успели расчистить и подготовить к строительству новую площадку.

На этих пустырях валялась куча всякого хлама: оставшиеся элементы домашней утвари, мебели, старой одежды; повсюду валялись отходы человеческой жизнедеятельности: пустые бутылки из-под пива, газировки и вина, упаковки от фастфуда, ну и разумеется валялось много видимых даже при плохом уличном освещение шприцов: «инсулинок» и обычных»пятерок»с длинной иглой. Валялись какие-то похожие на одноразовые маленькие упаковочки под сливки для кофе, только они были по размеру в два раза больше и не пластиковые, а какие-то Дюралливые.

В общем что и говорить Шумейко впечатлил весь этот западный маргинальные комфорт и забота о своих гражданах, даже таких как эти два чечена, живущих и паразитирующих с добропорядочных граждан Франции, воруя у кого-где получится и вымучивая что-то себе на жизнь. Конечно же такая жизнь, есть жизнь на истощение. Ведь им во чтобы то ни стало, ежедневно нужно было найти»лавандос», которым они»раскумекивались», не то уже вечером их начинало подкручивать, а ночью не получалось заснуть. А утром наступал вообще полный пиздец! Ноги крутило уже по-полной, и ходить ими было совершенно нереально. Поясницу зверски ломило, руки выкручивало, а виски невероятно сжимались и болели, словно их бессердечно зажали в огромных тисках.

В общем что и говорить такой жизни не позавидуешь.

А между тем»святая троица»следуя за Ибрагимом, сперва перепрыгнула неглубокий где-то на метр в глубину и столько же в ширину ров за которым сразу же поднимался довольно высокий метра на полтора-два земляной вал, почти полностью скрывавший своей высотой все безобразие, которое творилось в этом злачном»форте».

По замыслу тех, кто воздвигал эту «крепость» среди вполне себе мирных домов было то, что нормальные люди её посещать не будут. Проходов между рвами вообще не было ибо приходящие сюда наркоманы приходили в приподнятой силе духа, и ещё более в приподнятом настроении они покидали этот незабвенный форт. Сделано все было так, чтобы полицейские и другие нежелательные гости, также как и в старину брали бы приступом этот странное»укрепление».

Внутри уже находились две кучки людей, и ещё один «нарк», ковыряющийся в своих венах поотдаль от всех. Ибрагим же с «Вегой»шли по ухабистой земле этого нарко-гетто, озираясь озадаченно по сторонам. Но тут они обнаружили замечательный диван с вырытой сбоку ямкой для пальбы костра в холодное зимнее время, которое кстати тогда и было. Костик понял почему Ибрагим определил именно это место для приготовления и употребление в себя взятого с собой кокаина и героина. Ведь если их смешать в пропорции два к одному, то получится уникальный, безоговорочно всеми признаваемый чемпион среди всех наркотиков–»Спидбол». Именно так называлась самая потрясная, тяговая,»ангельская»смесь.

Так что место где можно было треснуться, и с комфортом»отловится»теперь у них было. И место это было с одной стороны далеко от рва, и если бы начали вдруг ломиться копы, времени на то, чтобы слить и повыкидывать всё то палево, что было у них на рука, хватало сполна. С другой стороны, мощный свет фонарей c автомобильной развязки, достигал даже до этого укромного места, так что можно было не переживать, что не попадёшь в темноте в нужную тебе вену.

Ибрагим обратился к «Веге»по-чеченски, что-то там ему сказал, и присел на на найденный ими диван. После, желая видимо и Константина подключить к процессу приготовления»делов»,он спросил у него по-русски:

–»Костян у тебя есть нормальная»Жига»? А то у меня одна, да и та если её долго продержать зажженной, может сломаться. Поэтому надо двумя делать, чтобы все было тип-топ!

Костик полез в карман своих джинсов за лежащей в нём надёжной «Биковской» зажигалки, и вытянув её протянул»Гасконцу», присев напротив него на корточки, совсем прям по-наркомански. Шумейко оглянулся по сторонам – головы редких прохожих, шедших там далеко на освященной площади были едва видны, и они по большей части, в этот жуткий для них мир боялись даже заглядывать. Были слышны возгласы одной из тех двух кучек людей, которые уже были там когда Костик с двумя»чехами»пришли на это забытое самим Богом место. Они раньше начали, раньше и закончили, и потому эти «бродяги», были уже на финальном этапе приготовления наркотика.

Вполне естественно когда чека только два, а вас трое то начинается грызня по сколько дек слить с двух шприцов в один пустующий. Льется сперва пять точек, потом после возмущенных криков (которые и услышал месье Шумейко) того товарища, с кем оставшиеся двое должны были «раздерибанить» имеющиеся у них на руках «дела». Вот и начинается тогда отчаянная ругань, крики, взывание к совести, и обещаниями поступить с ними также, когда всё будет наоборот, и когда дела будут у того товарища, а у тех двоих, как раз наоборот»торчать»будет не за что. И вот тогда он им всё это вспомнит сполна!

Костины же чечены, действовали на его удивление крайне слаженно и эффективно: они быстро вскрыли эту аллюминевую капсулу с водой выбрали в два шприца воду, а остальное вылили. Затем они засыпали два чека героина, и сверху его залили крохотным количеством воды.

– «Это чтобы, с одной стороны-закипятить побыстрее можно было, а с друго- чтобы остужать cмесь легче было»– догадался мысленно Константин.

После этого подожгли свою зажигалку, и подставили под огонь»дюралевый»ковшик, с героином и водой внутри него. Держал все это»Вега», видимо у него это получалось лучше, и потому именно он, держал за сделаную как у настоящего ковшика дюралевую ручку, которая, что самое главное- не накалялась в процессе варки «делов». Ибрагим палил зажигалку сперва свою, а затем Костину. И тут наконец смесь нагрелась до температуры кипения- она шумно забулькала и зашипела. Ибрагим убрал зажигалку и взял заранее приготовленный, открытый и готовый засыпанию наркотик. Он словно шеф-повар, набирая щепотками белый порошок из пакована, засыпал его в только что закипевший ковшик. Делал он это так, будто бы варил борщ, мешая его мешалкой, и добавляя в него по вкусу паприки и красного перца. Здесь тоже готовилось блюдо, причём неслыханное по своей силе экстаза.

От чеченских наркоманов веяло уже предвкушением скорого блаженства. Они осторожно топтались и крутились вокруг пламени, когда они зажигалками готовили «ширево».Теперь, когда пришло время делить все приготовленное, они словно первобытные люди склонились над готовым продуктом, и не замечая никого и ничего, принялись аккуратно «выбирать»»дела»,через брошенный в»лоханку»маленький кусочек ваты. Приглядываясь и прищуриваясь, «гасконец»выбрал всё без остатка «ширево» «выборочной»двойкой , и сказав своему товарищу что-то по чеченски, принялся выбирать «инсулинкой»приготовленный совместными усилиями»Спидбол». Дождавшись когда Ибрагим начнет выбирать наркотик в его «гармошку»,Костя cклонился к нему и с жаром»затрещал»:

– «Слушай братан! Налей мне на пару дек больше, я этим не ширялся пятнадцать лет! «

– «Действительно?! А с чего же у тебя такая страсть именно к нему?!»

– «Если не веришь – делай тогда как надо! Только я именно такой смесью, в смысле героин с кокаином двигался, только раз жизни и это было ровно пятнадцать лет назад. И того человека с которым я торчал уже давно не живых. Да и тему эту кокаин – героин ни за какие бабки дома не взять.

Ибрагим прищурившись, посмотрел на Шумейко глядя на него через плечо. Только сочувственный этот был взгляд их просто хмурый – этого Костик так никогда уже не узнал.

– «Ну хорошо, добавим тебе пару дек», – вновь засовывая предназначавшуюся инсулинку Костику в общей выборочный шприц. И прыснув в него ещё чуть-чуть снял со шприца его родной маленький наконечник игры, заменив его на более толстую и более длинную иголку, взятую им из связки видимо заранее взятых для себя длинных пятёрочных иголок.

– «Ну вот, прямо как в песне группы»Depeche mode» – «All I wanted, all I dreamen-there’s in my arms!»-крутилась в голове Константина-«Да, действительно то что я так давно хотел, и то к чему я шел последние три месяца, вот оно- в моих руках! Такое маленькое, такое тоненькое, желтенькое какое-то…И неужели если я вот это употреблю, мне»разорвёт» груди, и я вознесусь словно Иисус к облакам!?!»–

Привыкший уже давно»ширятся»десятикубовыми шприцами, Шумейко стоял в центре центра Европы, и недоумённо глядел на тоненькую»инсулинку»со съемным колпачком, в которую и всего-то если захочется влить, то получится набрать лишь один куб, и оставить крохотное место для получения контроля крови.

Чечены разделившие свое пополам, и уже собиравшиеся «шпилится» недоумённо выставились на Шумейко: «Мол чего же ты не двигаешься, что-то не так?!»Ну а Константин просто хотел, чтобы они освободили занимаемый своими задницами уютный диван, на котором Константин собрался лечь и «отловится». К тому же в глубине души Шумейко опасался, что эти два «штриха»после того как он завалиться на диван «отлавливатся», возьмут да и сделают c ним что-то нехорошее: неожиданно ё**ут по голове или попрыгают по нему своими ботинками. Подобные происшествия уже бывали в его жизни, и к подобному развитию сюжета он был готов. К тому же он не забывал, что передним два самых настоящих чеченца, а что у них голове –»одному Аллаху известно».

Поэтому он получив долгожданный наркотик, еще с пару минут в нерешимости озирался вокруг. Чечены заметили некое смятение на лице Константина, и «Вега»разглядывающий также свои»дела»предложил ему:

– «Чего ты там маешься? Иди сюда, здесь на мягком диванчике ты «отловишься» себе в свое удовольствие полное!»– по-дружески, и с заботой в голосе предложил он.

– «Да Костя, действительно иди на этом шикарном диване»по-королевски»»отловишься», а мы отойдём в сторонке»двинемся», чтоб тебе ничем не мешать»– тоже по-доброму с заботой в голосе подтвердил полностью предложение своего кента – «а через полчаса мы тебя поднимем.»

Костик глянул критически на предложенное ему место – лежачие место дивана было слегка пошкрябанное, и по бокам из прорванных дырок торчало упрямо пару пружин, но лицевое покрытие кровати, на которой ему предстояло сейчас полетать «было практически целым, а учитывая что других таких же по уровню комфортности мест вокруг в радиусе ста метров по просту не было, он, успевший уже посидеть на нём и немного оценить его»эксплуатационные качества», согласился со своими новыми «корешами».

Сняв маленькую и тоненькую инсулиновую иголку, и поставив имевшуюся у Ибрагима пятерочную иголку, Костик ещё раз посмотрел на баян, и подбил под самую канюлю приготовленные «супер дела». Став прямо вдоль дивана, который к тому времени уже покинули»его чечены»,Шумейко «расчехлил»свой пояс, приспустил на пол бедра джинсы, и повернулся лицом к лучу, светящего уныло жёлтым светом, высоченного, дорожного фонарного столба. Он сперва нащупал пальцами выемку на cвоем старом шраме в паху, и убедившись что он на правильном пути , воткнул ровно под прямым углом тоненькую иголку, своей тоненькой «гармошки». И несмотря на ужасно тусклый свет он к своей искрящейся радости увидел как в канюлю зашла тёмная жидкость. Это была черная «венозная» кровь, та которая ему была так нужна.

– «Это кровь!Та самая!Ура!!»–Ликовал в душе Костик, однако он решил не портить себе этот славный вечер»въезжанием и выезжанием» в жутко жгучую, артериальную кровь, очень похожую на венозную, только чуть светлее, чуть ярче той, что так нужна была ему для результативного ввода наркотика–»Венозной» вены. Оттягивать поршень было уже некуда, и потому Шумейко попросту решил продвинуть иглу еще немного глубже, так как благодаря его богатому наркоманскому опыту, он прекрасно знал, что эти две толстые вены в паху, с женский мизинец в своем диаметре, идут одна за другой, только не нужная ему сейчас»Артериальная»кровь, тянется чуть ближе к поверхности тела, а необходимая ему «Венозная» расположена за ней, чуть глубже. Поэтому он просто взял, да и вдавил в себя ещё где-то на сантиметр вглубь до конца, стоящей у него на шприце, средней по своей длине иглы.

Поджав губы, Костян осторожно ввёл немного жидкости внутрь тела, и замер на пару секунд…К неописуемой его радости ничего страшного, что могло бы быть, попади он не «туда», с ним не произошло, напротив он успел почувствовал благоухающую лёгкость и слабость в своих членах, в ответ на введенного им правильно наркотика.И тогда уже не смущаясь, и не боясь больше ничего, Костя уверенно вёл все остальное, стараясь разве что, держать руку твёрдо, также как и мгновение назад. Быстро впрыснув в себя «ширево», Костик продолжая держать»дырку»в паху, и лишь немного, для приличия, подтянув свои джинсы наверх, в исходное состояние, завалился на потрощенный диван, помимо этого, по-ходу дела натягивая на лицо капюшон своей»Коламбиевской»куртки.

Было жутко неудобно и некомфортно. С одной стороны ему хотелось отловить каждый сладостный миг долгожданного наркотика, но с другой стороны он понимал что если с улицы кто-то заглянет, то тогда увидит его «во всей красе»- разкаряченного на засраном диване, с расстегнутой ширинкой и засунутыми в трусы пальцами. Безусловно они бы не прошли мимо, как настоящие, законопослушные европейцы, они бы пошли и «настучали»на него ближайшему полицейскому.

Ну а если бы заглянули полицейские, то им стало бы ясно все совершенно и без слов. Ему бы»поклеили ласты»и отвезли в участок, где он владея лишь плохим английским языком, вряд ли бы сумел что-либо пояснить рядовым французским полицейским владеющим естественной только лишь одним французским языком. Скорее всего выяснение отношений стало бы похожими на бессвязную беседу двух баранов по утру, и затянулось бы на сутки(как минимум) И тогда он сто процентов не попал бы на свой рейс, и его морской круиз накрылся бы «медным тазом».

Эти тревожные мысли как сверчки «сверчали» в его мозгу, и тогда Константин решил принять максимально приличный внешний вид. Прежде всего он убрал свою руку от пораженного паха решив для себя так –»Пускай даже если ещё течёт кровь из дырки я уже в принципе неплохо руку поддержал, и даже если там что-то ещё покапает, это будет недолго и не суть страшно. Так что он решительно убрал свою руку, и заодно застегнул себе свою ширинку. Костик поправил штаны застегнул куртку и оглянулся вокруг себя.

По дорожному кругу освещенного высоким высокими фонарными столбами все также ходили люди и носились машины. Из тех двоих кучек людей занимающихся тем же, что и Шумейко со своими «чехами»,осталась уже лишь одна, зато появилась какая-то одинокая наркоманка. Чеченцы были видны вдалеке метрах в пятидесяти, и почему-то порозень. Никого и ничего другого не было и это значительно успокоила Костю. Это обстоятельство дало ему все основания, чтобы продолжить свой дивный полёт. Он прилёг и на этот раз уже ровно, так словно он просто немного устал, да и решил слегка отдохнуть, полежать, звезды посчитать.

И он продолжил. Его особенно забавляло то обстоятельство, что он лежит и отлавливается в этот тёмный вечер чуть ли не в центре Парижа, столицы одной из главных держав Европы. «Увидеть Париж и умереть!»– прозвучало в его голове всем известная поговорка, крайне уместная в сложившейся ситуации. И ещё одно что вспомнилось Константину – надпись которую он видел когда-то давно, лет двадцать назад на квартире ширкомана, у которого Костик брал «ширку»– «Жизнь удалась!»-Да, как раз в этот момент Шумейко имел все основания, чтобы себе такое сказать!

Жизнь удалась! Жизнь удалась!! Увидеть Париж и умереть! Увидеть Париж…!! – Снова и снова повторял Шумейко заветное заклинание, дрогнувшим дыханием выдыхая отработанный его организмом воздух. После того как он убрал руку с пораженного иглой паха, она оказалась у него свободной, и он смог наконец спокойно достать сигарету из пачки, что лежала у него в боковом кармане куртки. Достав вместе зажигалкой он закурил её. Неспешное курение под»Спидболом»,есть наивысший кайф, который только может быть в жизни. Не ну тему секса я сейчас трогать не буду- тут все ясно, ведь если два наивысших наслаждения в жизни секс и»качели»соединить в одно, то получится самая кайфовая, гремучая смесь на планете. Но курить, тем более так, как это делал Шумейко – лёжа под звёздами волшебной ауры Парижа, поверьте есть тоже королевская удовольствие, и ему в этот момент только царской мантии с горностаями не хватало.

И вот теперь Константин лежал и неспешно курил, скурпулезно получая кайф от каждого этапа процесса курения: глубокой затяжки, наполнения никотиновым дымом всех своих лёгких, выдувания сигаретного дыма сперва ртом, а после через нос, и после каждой третей затяжки аккуратное, неспешное стряхивание пепла, от выкуренной сигареты.

– «Жизнь удалась! Я король Парижа! «– вновь и вновь сладостно мелькало в его обалдевшей от»спидбола»,»улыбающейся» голове.

– «Вот бы сейчас умереть…»–Подумал вдруг счастливый Шумейко, но тут же помрачнел – от этих слов он невольно вспомнил за своих чеченов, с которыми сюда пришел, и которые были сейчас где-то неподалёку.

–»Вдруг пока я тут беспомощный, и в «отключке» лежу эти два «кренделя» сгоняют за полицейскими, перед которыми они возможно в долгу, вдруг им надо отдать какую то «тушку»,чтобы им позволили «дышать свободно»–эти мысли словно рой пчёл, одна за другой залетали в его голову, заполнили там всё внутри, и не переставая жужжали настолько, что Костя больше уже не мог ни о чем другом думать, кроме как об окопах окружающих эту свалку и о жутком полицейском участке, куда его наверняка приведут злобные французские копы, о подставе, и вообще о том, что он слишком уж расслабленно лежит здесь, в этом мерзком наркоманском притоне.

Константин откинул с лица капюшон, и привстал со своей кровати. Ибрагим и «Вега»уже шли по свалке вдвоём. Для чего и с какой целью было не ясно. Заметив, что Костик «подорвался»,они тут же изменили траекторию своего пешего маршрута, и приблизились к нему.

– «Ну что Костян, как тебе? Понравились такие делишки?»– уверенный, что ответ будет положительным спросил у Костика Ибрагим.

Костика ещё перло, а потому его сильно «штивало», а тело и голос был слабым и надломленным, как у человека только что вышедшего из парилки.

– «Да…Было классно…Жаль только, что место это слишком шумное, и слишком «стрёмное»– отловится как следует не получилось без всяких там напряг. Ну а так вообще- делишки безусловно суперовские, без второго слова!»– сказав это Костик рефлекторно принялся нащупывать три чека оставшиеся ему на следующий раз. И нащупав их он малость успокоился, и попробовал встать на ноги. Его шатнуло и «вега»стоявший рядом, умело подхватил и поправил стойку cвоего чрез меру «заштыревшегося» кента.

– «Зря ты так. Ровно двадцать минут прошло, мог бы ещё вполне себе налетаться,»– сказал ему умудрённым жизнью голосом Ибрагим.

– «Да что ты все менты, да менты! Что ты думаешь они не в курсе, что на этом «пяточке» штырятся постоянно как минимум человек десять?! И вообще это- «рабочая»точка всех наркоманов этого микрорайона. Ведь главное для них что?! Чтобы это делалось в одном, строго ограниченном и озаборенном как тут местом. Чтобы не дай бог не влезть где-то там в туристических, центральных районах. У Эйфелевой башни там или возле Лувра. Там то сразу же хлопнут, а тут… –»И он на пару минут мгновение задумался, а после продолжил –»Здесь ты спокойно можешь штыриться своим героином с кокаином, сколько тебе захочется, главное через этот земляной вал с этими «делами»не выходить.

– «Ты помнишь как нас тормознули и жёстко так обшмонали?»– и не дождавшись от Костика какого-нибудь ответа он продолжил: – «а это была уже станция Сталинград»,и это уже центром в принципе не считается. Можно сказать, что это граница туристического центра со всем остальным, гораздо к слову большим по размерам Парижем. И все равно, чтобы попасть в те места, где нам будет совсем спокойно, мы с тобой проехали ещё целых пять остановок метро.»

Косте было досадно, ему было обидно, что он не использовал на все cто процентов полученное удовольствие. И все же в тот момент, в момент разговора с чеченцем на свалке, Костя с внутренним ликованием потрагивая три волшебных чека, доставшиеся ему за щедрый»подгон»знал, что его ждёт еще один конфиденциальный, и потому в проекции более шикарный»полёт».

Они втроём бодро перемахнули через возведённое для наркоманов фортификационное земляное заграждение, и стали прощаться.

– «Ну что Костя, ты ещё будешь ближайшее время «движнячить»? Сколько ты ещё про будешь в Париже?»– спросил у Шумейко почему-то именно»Вега»,по-прежнему прятавший свою голову в нейлоновом капюшоне, будто у него там была проказа.

– «Да я ещё не долго, два дня только буду здесь,»– зачем-то соврал застигнутый врасплох Шумейко. Ибрагим молчал, он понимал что на самом деле никакого «движа» больше у них вместе не будет. Тем не менее он обменялся с Костиком телефонами и договорился с ним увидеться завтра после обеда.

Чечены махнули Костику рукой, указывая тому – где он может сесть на метро, которое увезёт его назад на площадь»Сталинград». Костик не стал вдаваться в подробности, и делиться сними своими сокровенными тайнами своего визита в Париж, о том, что он на самом деле не просто так оказался на площади «Сталинград», а что он припёрся в такие не близкие от аэропорта «Орли»края специально, чтобы найти тех, кто поможет ему достать то самое, сокровенное.И вот, в лице них он и нашел то, что искал.

Нет, ему безусловно понравились эти два»Чеха», мало того, все его мировоззрение с головы на ноги было переставлено, ибо чеченцы в его представлении до нынешнего вечера были абсолютно все без исключения мерзкие и коварные азиаты, торгующими людьми, наркотой и оружием, поголовно все ненавидящие и презирающие нас, славян, и особенно славянских женщин, небезосновательно полагающих, что все они излишне эмансипированны, и ни во что не ставящие мужчину, с которым она идёт по жизни. Что они своей большей частью вульгарны, корыстны и продажны, а детей они заводят только чтобы эффективнее манипулировать своими мужчинами.

Но тут под Парижским звёздным небом, за многие тысячи километров от скалистых и опасных гор Ичкерии, выжженных и выстраданных тридцать лет назад российскими войсками и херсонских степей, ровных и гладких как озёрная гладь тихой лунной ночью, земля которой ещё долго предстояло истекать кровью и слезами. Такие два разных мира, два разных воспитания и вероисповедания, разных мировоззрений и отношений ко многим вещам.

И тем не менее это единое, что они нашли друг в друге, заставило отодвинуть на задний план все их различия и непонимание. И пускай это было крайне опасное для здоровья и жизни увлечение, тем не менее оно показывало, что при желании если найдены точки соприкосновения обеими сторонами, то возможен мир, гармония, у каждого по отдельности, и у двоих вместе.

И такой луч надежды, луч засиявший на площади, названной в честь жуткой битвы, в честь величайшего противостояния миров, этот луч совести, того до какого абсурда и творящегося ужаса способно дойти человечество, и с другой стороны те дали, куда можно прийти, если поставить себе цель найти то единое общее, что приносило бы счастье и гармонию в жизни, и тебе и мне.

В том, что когда-то это счастье наступит, Костик не сомневался, это был лишь только вопрос времени. Ну а пока…Пока что он не мог полностью доверять даже этим двум, таким нормальным парням, несмотря на зависимость, как эти два чечена. Потому, пока что на всякий случай, он»обрубил»концы, и пошел якобы туда, куда они его послали. На самом же деле дойдя до жилых домов он проследовал до угла, и завернув за него, быстро зашагал в сторону светящегося вдалеке какого-то ресторанчика.

Добравшись него, и не найдя нигде поблизости машины такси, совершенно без комплексов подошел к барной стойке, вопросил Garconа вызвать ему такси. Так как и рассчитывал Костик тот сделал это, несмотря на то, что»незваный гость»абсолютно ничего у него не заказывал, даже баночного пепси.

Не прошло и десяти минут, как столь необходимая ему машина подрулила ко входу в заведение. Шумейко снова ощутивший спокойствие, удовлетворённость и восторг, полетел по беспечному ночному Парижу, живущему своей, такой сугубо «Парижской жизнью». Машина всё мчалась и мчалась, по Rue de la Victoria и Place de la Mary, а перед глазами Костика сквозь окошко его машины, все стояли и светили, ясные, Парижские звезды.

И вот под чёрным торжественным небосклоном, машина попала в «зону поражения»гигантского луча, установленного на верхушке Эйфелевой башни, и мощно светящего своим»вседостающим»лучом. Выглядело это жутко, и невольно появлялось ощущение будто бы на французскую столицу высадился Марсианин, и теперь он шагая по столице Бонапартовской Европы, бродил по ней своими»стальными ходулями», и освещал скользящим произвольно, сверхмощным лучом, выявляя своих несчастных жертв на старых, узких улочках Парижа. Все выглядело точно как в романе Герберта Уэльса «Война миров», и его современной экранизации с Томом Крузом в главной роли.

И хоть расшатанные»Спидболом»нервы, заставляли Шумейко невольно вздрагивать, когда «Адский»луч проскальзывал где-то совсем рядом от его машины, всё же спокойное движение автомобилей, и отсутствие паники среди населения огромного мегаполиса немного успокаивали его, и он со всеми своими мыслями уносился туда, где он на эту ночь остановился. У Костика все еще благоухало внутри, и ему совершенно не хотелось в своей голове перебирать–вспоминать все ли он взял для предстоящего повторного «полёта»– всё ли у него есть»на руках»для этого?

Ну насчёт «гармошек»он был точно спокоен – их он в количестве трёх штук благоразумно взял ещё в Одессе, перед самым выездом. Насчёт запасной зажигалки, он тоже заранее позаботился. А вот колбы…»– огнестойкой ёмкости, в которой можно было бы довести до кипения жидкость, и в тоже время не раскаляющейся в руках, у него с собой не было. Везти самолётом колбу с дистиллированной водой Костик побоялся – во-первых её могли изъять при прохождения границы, как ёмкость с какой-то подозрительной жидкостью, а во вторых она могла попросту разбиться, при многочисленных одеваниях, и раздеваниях, неоднократных перемещениях, и поселениях.

Шумейко в этом моменте проявил несвойственную ему преступную халатность. Он легкомысленно полагал, что уж какую-то баночку или ложку в гостиничном кафе, ему удастся раздобыть. Но когда такси, на этот раз ехавшее крайне быстро и умело, подкатило к его гостинице, он войдя в фойе обнаружил что Snack-Bar уже закрыт. Было слишком поздно! Увлечённый доставанием, и употреблением в себя «короля всех наркотиков»– «Спидбола», Константин совершенно не заметил сколь стремительно прилетели четыре часа. Вечернее кафе испарилось, а просить и приставать к администрации гостиницы с такой, весьма странной просьбой Шумейко побоялся, так как это выглядело по его мнению, крайне подозрительно, чтобы только вошедший в зал гостиницы человек, принялся настойчиво просить у персонала столовую ложку, не заказывая при этом ничего, из их кухонного меню. И пусть возможно, это употреблённый им «Speedball»заставил Костика дать слабину, но он все же побоялся, и предпочёл направится в сторону работающего лифта, чтобы подняться в свои конфиденциальные покои.

Оказавшись наконец в укромном месте, наедине с самим собой, а главное с полной дозой «Спидбола», Шумейко в бессильном в гневе принялся расхаживать по своему номеру, время от времени поправляя кое-какие детали из своего багажа, и невольно косясь на покупки сделанные в «Дьюти-фри»– комплект летней одежды от фирменного «Hugo Boss», и целый ворох купленной для себя, и для своей матери косметики. Он напряженно вспоминал все детали взятых им с собой вещей, и хоть ты тресни никак не мог найти среди них, хоть чего-нибудь пригодного для его целей предмета. Он окинул внимательным взглядом комнату в которой ему предстояло переночевать сегодняшнюю ночь, и вспомнив одну важную деталь, достал из брюк свой синенький iPhone, и поставил будильник на семь утра. Двух часов ему должно было хватить, чтобы собраться, «раскумекаться» героином с утра, и подъехать к расположенному неподалёку аэропорту «Орли».

Совершенно машинально, Костик изъял из всей той кучи косметики то, что ему могло понадобиться наутро: восстанавливающий крем для лица, крем для глаз, и баночку только купленного купленных духов «Hermes H–24». Всё это он потащил в ванную, на полочку над умывальником. И тут взглянув на духи, Костя очнулся, словно случайно получив небольшой разряд тока в руку. Достав из картонной упаковки свежую баночку, Костя обратил внимание, что закрывает её металлический колпачок.

– «Ура! Всё! Я спасён!»– возликовал Константин, упустив сперва от радости одну немаловажную деталь – ни ножки к ней, ни какого-нибудь другого, тоже огнестойкого предмета, не прилагалось. Но уже «зажегшись», Константин не собирался «тухнуть»:

– «Ничего, налью совсем немного воды, минимальное количество, только чтобы можно было сперва закипятить всю массу. Буду держать за самые краешки, и менять поочерёдно пальцы, которыми я буду держать нагреваемый пламенем колпачок. Ничего, я смогу, я вытерплю!»–решительно убеждал он сам себя, промывая зачем-то совершенно чистый колпачок от духов над небольшим гостиничным умывальником.

Теперь предстояло повторить том, что проделал два часа назад чеченец по имени Ибрагим. Впрочем в этом, особой сложности не возникло, ибо пакетик с «делами»был был упакован совсем просто – не чета его родине. Тут не было тех «делов», намотанных в десять»намотов»из кулька, и восьми «намотов»из проклятой»изоленты».Они были лишь сверху запаяны в один маленький, но плотный, полосатый, целлофановый кулечек.

«Кокс» в принципе, был нормальный – не такой конечно как на Доминикане, но и не такой жутко»феновый», как в Праге или Гамбурге. А вот героин Костика «малость»разочаровал. Его цвет и даже консистенция существенно отличались от того героина, что когда-то»ходил» по Украине.»

И вот теперь с легкой брезгливостью разглядывая с таким трудом и настойчивостью добытый героин, Костик вспоминая брошенные вроде случайно слова Ибрагимом-«о земле в пакете вместо Героина», теперь реально боялся, что сказано это было неспроста. А чечен тогда»пробросил»следующее:

– «Знаешь у нас тут барыги такие ох***шие, что могут втулить простую землю, да и продать типа как героин. Разглядывая вскрытые, осторожно высыпанные»дела» на украинскую сотенную купюру, прилетевшую вместе Шумейко за три тысячи километров в Париж, Костик вдруг серьёзно испугался, что это не героин, а земля. Дело в том, что цветом, со здешний почвой они и действительно были страх как похожи. И если дома в Одессе, земля богатая, чёрная, то тут в Париже она была буро – рыжая, словно глина смешнная с песком с обвалившегося прибрежного обрыва. Ещё в прошлый разы, когда шумейко поет проводил приезжал в Париже и довольно много ходил по нему своими ногами, он обратил внимание на эту деталь

Однако благодарная память тут же напомнила ему, что этот героин из того же корыта, что и тот, который он только пару часов как попробовал, и заценил его сполна. Выходило, что волноваться ему нечего:

–»Ну подбодяжили какой-то рыжей хернею «благородные дела». Барыгам тоже жить как-то надо»–с юмором рассуждал Деня, и аккуратно всыпал их в золотистого цвета колпачок от духов.

– «Главное чтобы закипел «Герыч», ну а Кокаин я потом как и Ибрагим – после кипячения «делов»в колпак засыплю, а он там в кипятке, раствориться и сам. Главное чтобы я за кипятил этот французский «Герыч», – как мантру, все повторял себе снова и снова Константин.

Привычно вскрыв зубами упаковку от «гармошки», Костя умело насадил иглу, которой он выбрал из льющегося игра крана воду, необходимую для всего предстоящего мероприятия. Взяв максимально за самый краешек ковшика, Шумейко приступил к «героическому» кипячению «делов». Спустя полминуты запекло – и он быстро поставил свою самодельную»колбу»на умывальник, и не мешкая, не давая раствору остыть, сменил второй палец на третий, и подняв колпак с умывальника, снова подпалил зажигалку. Сменив таким образом один за другим три пальца, а на большом пальце заработав себе солидный волдырь от ожога, тем не менее Костик все же добился намеченной цели – внутри колпачка сперва зашипело, а затем и забулькало. Достигнув этого он остановился – героин ведь не «мёд», у него нет «камней», а значит длительного времени на кипячение ему не требуется. И ещё меньшего надо для кокаина. Ему вообще, чтобы раствориться достаточно просто, чтобы у жидкости была ее температура кипения. Костя так и поступил – в закипяченую, приготовленную массу всыпал белый, пушистый как снег кокаин. И этот дьявольский коктейль был готов.

Ликуя всей душой, Костик все же постарался совладать с собой, и успокоить свои волнующиеся, и от того трясущиеся руки, чтобы осторожно, не затупив иглы,»выбрать» содержимое колпачка. На «выборку»лишнюю иголку возможности тратить не было – ему надо было поберечь ее на утро, чтобы было с помощью чего раскумарится оставшимся Героином.

Услышав победный «всхлип» иголки, Костя с довольной, дьявольской улыбкой закупорил для надёжности её колпачком, и вновь открыв «на полную»воду в холодным кране, принялся остужать запретный «эликсир». Надолго его терпения не хватило, и он пробежался по номеру, повыключав свет везде кроме маленькой»ночной «лампы у изголовья кровати. Держа шприц наперевес, Костя подошел к своему спальному месту.

Свет был крайне слабый, тем не менее на этот раз у Шумейко была полная уверенность в том, что его сейчас никто не потревожит. Никто не будет здесь шариться так, как шарились на той помойной свалке. И уж тем более злобные полисмены с дубинками наперевес, не ворвутся грубо в его жилище. К тому же вена была «не запорота»– нигде не было видно ни капли крови – значит он тогда на свалке всё-таки молодец, хорошо, грамотно подержал дырку, и не дал кровище разлиться по всей его ноге. Именно благодаря этому, и спокойствию со стороны Костика, капризная «паховая» вена была покорена, контроль пошёл, содержимое «гармошки»введено.

Жесткие, и в тоже время ласковые, стремительные «накаты волн» без второго слова восхитительного «прихода», хищно бились о его грудь и шею, добираясь своим «неземным прибоем» за его подбородок в рот, и оттуда,»пенящимся лазурным восторгом» идиллии и совершенства, попадали через ноздри в пульсирующий мозг, потрясённо отмечающий, все эти яркие мгновения путешествия по своей персональной, волшебной «валхале».

Но вскоре стали видеться и сильно мешать, словно застрявшие колючки с сорника в шерстяной одежде, маленькие глюки и тревоги, помимо собственной воли забегающие в голову, и наводящие там большой»шухер». Слишком уж круто взвинтил «Кокс» психическую деятельность мозга Константина. Его тревожили голоса, периодически доносившиеся с коридора, приглушенные, но все-таки различимые острым слухом Шумейко, а также отблески машинных фар, прорывавшиеся даже сквозь зашторенные собственной футболкой, в Костины глаза. Мозг принялся накручивать его, что когда он проходил мимо рецепшена, менеджер за стойкой «срисовал»,что Шумейко «убитый в хлам», и как полагается делать добропорядочным европейским гражданам-«cдал»его в полицию. А те, рады стараться, узнали, что приезжий гость с неблагополучной Украины, и решили, что у него наверняка в номере целый оружейный арсенал. Косте сразу вспомнилась история, которая случилась с главарем когда-то огромной Ореховской группировки, Осиком Буториным.

Того тоже испанские «мусора», по звонку бдительного соседа по его вилле в Испании, приехали и быстро «покрутили ему ласты». И «закрыли»его за это аж на девять лет! А всего-то предъявили ему- хранение оружия. Вот как у них здесь все строго!

– «Ну у меня оружия нет, но зато на кармане остался «пакован» героина, и шприц с остатками «кокса», вообщем при жёстком французском законодательстве, мне «тройку» как пить дать»впаяют». Мысли о его королевском пребывании в «волшебном городе Париже» как-то мигом улетучились, зато несчастная голова озаботилась тем, что нужно делать, если вдруг входная дверь (после предупредительного стука разумеется) отворится, и любопытная горничная для вида поинтересуется какою-то ерундой. А может быть и хуже – к нему сразу же ворвутся копы, жестко положат его на пол, и обшмонают всё и вся в его номере. Найдут использованные шприцы, недобитый героин, и тогда «прощай, я король Парижа!»

От всех этих мыслей сразу стало как-то не по себе, и ему совершенно расхотелось «летать на ночною французскую столицей». От нервов и полной неясности, что ему предпринять, руки у Костика сами с собой потянулись к шее, к его коже, выискивать, нащупывать на поверхности какие-то изъяны, шероховатости, в общем все неровности на коже, которые сейчас дико волнуясь, ему бы хотелось: изъять, выдавить, выравнять, сделав тем самым идеально ровным, покрытие своей кожи.

По спринтерски работающий мозг, в два счета придумал верный план действий, как если бы даже группа захвата муниципальной полиции уже стояла тут рядом, сразу за выходной дверью. Прежде всего, и самое главное – прекратить панику, и паранойю, мешающую адекватно воспринимать происходящую реальность, и исходя нее, принимать максимально верные, обоснованные действия. Следующее надо было прекратить приносить вред своему телу, заняв собственные руки чем-нибудь другим. И последнее – надо было в кратчайшие сроки предпринять такие действия, чтобы организм максимально утомился, и от усталости, был вынужден погрузиться в глубокий сон. Потому как если он вообще не заснёт сегодня ночью, то завтра он будет крайне «палевный»в аэропорту, на границе, и может в какой-то ответственный момент, сильно истощенный, где-то в кресле»втыкнуть»,и проспать свой рейс на Гваделупу. А если он заснёт слишком поздно, скажем под утро, то было опасение, что он вообще проспит свой утренний, в 10 30 рейс на Карибские острова. Следовательно, вот чтобы ты не стало, надо было заснуть до полуночи, до которой к слову, по его часам оставалось уже менее двух часов времени.

Долго ломать голову не пришлось,»волшебно» работающий под «Спидболом» мозг, мгновенно выдал Костику требуемый результат – ему следовало быстро, как только можно быстро, приступить к потреблению в себя больших доз алкоголя. Причём желательно это должен был быть особо полезный для засыпания алкоголь. А это прежде всего: сухое красное вино, вермуты, ромы в конце то концов. Скинув накидку с лица, и через силу заставляя себя включить свет»ночника» у кровати, Шумейко ошалело вращая затёкшими глазами по маленькой комнатке своего Парижского номера, подошел к стоящему у стены письменному столу в боковой тумбе которого, был встроен холодильник с платным минибаром.

Заглянув внутрь, Костян разочарованно перекривился, ибо ассортимент его оставлял желать лучшего: одна шоколадка, одни орешки солёные в железной банке, короткая банка чипсов «Pringles»,пол литровая минеральная вода, пол литровая «Pepsi», крохотный апельсиновый сок, и четыре алкогольных мини флакона по 50 мг – водка «Absolute», виски «Jameson», джин «Befiter», и со всем уж на специфического любителя –Бехтеровка. Константин сел закинув ногу на ногу, и почесал в раздумии свой затылок. Посоображав таким «макаром» пару минут, он решил выпить пока что то, что есть, а если сон не наметиться, то тогда он просто пойдёт в бар, и возьмет себе там что-нибудь догнаться.

Первым пошло самое приятное – «Jameson» с «Pepsi», сильно на них не задерживаясь Костя разлил следующей водку с соком, попутно достав свои снотворные таблетки, и выпив их в двойном количестве. Теперь было время спокойно доцедить «отвертку», перекурив её с сигаретой, на унитазе, в узенькой ванной комнате. Докурив и сделав последний глоток «отвертки», Шумейко хотел было встать и пойти к своему «барному» столу чтобы приготовить следующий коктейль, но неожиданно у него вдруг подкосились ноги, на сердце словно»упал тяжелый камень»,а в ушах зашелестел, будто насыпаемый чье-то щедрой рукой, строительный песок в лоханку. И едва только Костя успел подумать, что это к нему пришел конец, как четкая картинка его действительности, сменилась размытой, едва различимой как в парной русской бани, картинкой нереальности.На глазах-под самыми веками и их уголках, затеяли свой загадочный хоровод маленькие огоньки, неожиданно вспыхивающие, и так же неожиданно потухающие.

И все же, не смотря на все это, особо большой паники у Константина не было до той поры, пока он не услышал тихий стук в его дверь. Ох ты елки-палки! Если бы он услышал этот стук еще только пять минут назад, он наверное бы помер со страху. Но на этот момент состояние Шумейко радикально поменялось-вместо тотального страха и клокочущего беспокойства, его душа обрела отстраненное, будто это и не с ним, созерцание данности бытия.

Как в тумане, опираясь в узком туалете, правой рукой об стенку, а левой о пластиковую кабинку душа, он привстал с унитаза и «поплыл» открывать входную дверь.

По-ходу дела сознание стало покидать Константина. Последнее что он помнил была фигура гостиничного партье. Она выплыла словно из тумана, и с испугом заглядывая в Костины глаза поинтересовалась у него-как его дела?

– «Sir, is it all o’key with you?»

Костя последним нечеловеческим напряжением отвечал ему, что «да я в порядке». Но служащий гостиницы видимо слабо поверил своему странному гостю. Дальше сознание Константина и вовсе оставило его.

А возвращаться оно стало, когда Костик обнаружил себя на больничной кушетке. Передним светло – красным пятном «моячило» лицо какого-то стрёмного типа.

– «Ну вот я и приплыл…»– первым делом подумал Шумейко –»значит за всеми нами, теми кто ехал заграницу, ехал одетый как и мы все офицер СБУ. Ну это немудрено – война идет, вот они и приглядывают «за бугром»за своими соотечественниками, чтобы они не дай Бог не сделали чего-то компрометирующего Украину. А я видимо им сразу приглянулся, «пропасли» они меня! И выдернули они меня из гостиницы, когда я…Эх! Пропал я!»

Но «стрёмный тип»,как ни странно, вскоре развеял Костины опасения:

–»Я сам крымчанин, из Севастополя с запаса, мой дед в Великой Отечественной был моряком-Черноморцем, отец был моряк на Северном флоте, и я был моряк в Севастополе. Кстати мой сын тоже моряк, воюет сейчас с вашими в Крыму.»

К чему это было сказано Костя так и не понял. Он сам сейчас за три тысячи километров от своего Крыма, горбатиться тут над заезжим наркоманом, и из враждебной ему страны. Костя смотрел на его дурное армейское лицо, и ему так хотелось сказать: –»Так вот из-за кого я в море уже второй год не купаюсь!»– но как всегда, он воспитанно промолчал. А тот видимо отлично зная, что Шумейко употреблял в себя, деликатненько ему намекал:

–»Я тоже иногда бывает хочу сорваться уйти в запой, забить на всех и на всё…Но возраст уже не тот. Нам сорокалетним уже нельзя гулять так, как мы могли гулять в двадцать, организм уже не тот- может дать осечку. Вот с вами эта осечка и произошла. И это ещё хорошо, что просто осечка. А если бы было совсем, не приведи господи худо, если бы наступила смерть?…У вас ведь кома краткосрочная была. В этот раз вам повезло, но как будет дальше…Смотрите сами!»-подрезюмировал он.

«А что тут смотреть?!» – подумал про себя Константин, –»Безусловно я счастливчик, и смотрите – вышло-то все по-моему. Я хотел «увидеть Париж и умереть»– я это и получил. И даже более! Фортуна меня сто процентов любит, ибо несмотря на то, что я умер, любимой судьбой своей я вновь возродился, и готов к следующим своим жизненным испытаниям! Меня ждут впереди еще много таких ярких моментов!»– заключил он для себя.

Спустя полчаса к его кушетке подкатили коляску, и Костика неизвестно зачем, водрузили на неё. Когда Костя садился в коляску он заметил, что вся его рука синяя, все рука была совершенно исколота.

У вас вены плохие, и мы так и не смогли сделать вам внутривенный укол»– пояснил севастопольский врач. Шумейко на это подумал:»Надо было меня попросить, я бы вам в этом точно помог.»

Его выкатили в холл ко входным дверям – далее Константину надо было идти своими собственными ногами. И он пошёл, как всегда своей весёлой походкой, правда иногда сворачивая не в те повороты.

КОНЕЦ.