Имеешь капусту в своем огороде –жди в гости козла!
Денису часто снились потрясающие ,величественные по масштабу сны-катастрофы.В этих снах, на его глазах, происходили сумасшедшие извержения вулкана, несущийся , крушащий всё на своём пути, Торнадо пятой категории. В подобных сновидениях он всегда зачарованно смотрел на происходящую вокруг вселенскую по-масштабу трагедию: безвольно летающие в вихре торнадо люди, джипы, печально мычащие коровы и даже крыши домов!Но чаще всего ему снился сон о неотвратимо надвигающемся на берег моря гигантского Цунами. Чёрное Море с вовсе не чёрным, а насыщенно синим цветом своих вод, ушедшее от своих привычных берегов метров на двести, перед своим неотвратимым и стремительным броском на привычные доселе берега, а возможно и выше, туда, там где крутой и высокий обрыв, окаймлявший это море десять тысяч лет назад, а теперь вот дрожащий своими высокими, но такими «хлиплыми» глиняными кручами, трясущимися от неотвратимости своего крушения и поглощения их навсегда, беспощадной морской пучиной…
И в этом, повторяющимся периодически сне Новикова, ему всегда было одновременно и жутко ,и чертовски интересно было наблюдать за всем происходящим.Деня как завороженый смотрел за происходящим, стоя на самом краю обрыва, на который спустя минуту должен был обрушиться, пока еще вязко поднимающийся высоченный гребень волны. Он поднимался словно кобра перед своей жертвой, неторопясь отпрянувшая сперва от намеченной собою цели ,тем самым усыпляя бдительность своей жертвы и давая ей ложную надежду на то, что всё как-нибудь обойдётся.Однако хищная ярость, переполнявшая ее, приподымала ее тело все выше и выше, до тех пор, пока ее жертву не потрясало осознание того, что над ней безусловно нависла смертельная угроза ее жизни! И только тогда большинство в ужасе начинало панически бежать, уже по-ходу кросса, кляня себя за то, что не бросились это делать сразу же. И каждый из них надеялся, что только он окажется удачливей остальных, бегущих рядом с ним, и пенящийся край волны, исчерпает свою убийственную силу до него, и смытыми водой окажутся, те неудачники, кто был менее расторопными, нежели он сам…
Но не все бежали…Парализованные ужасом и неверием в то, что они способны что-либо изменить и хоть как-то повлиять на свою фатальную судьбу. Они словно страусы, отрешившись от творившегося кошмара, уткнулись надломленным взглядом, куда-то в траву на склонах… в дополнение к этой картине вселенской патетики, обхватив свою голову руками.
И уж совсем мало кто- никуда не бежали и не дергались истеря, а встречали свою погибель спокойно и достойно, хмуро глядя ей в лицо. Сохраняя адекватность своего мышления, и благодаря тому трезво оценив происходящее, спроецировав дальнейшие варианты развития этой кошмарной ситуации и свои реальные шансы на выживание в ней, они приняли свою судьбу, которую уже ничто для них, не могло изменить. Тем не менее они не желали лишать себя ,в таком уж случае, своего последнего удовольствия-созерцания невиданных ими доселе, деталей наступления своей собственной смерти.
И среди них, занявший пожалуй наилучшее место от проложенного в этом обрыве проёма,с которого сбегала вниз длинная дорожка к морю, величественно стоял, выпрямившись во весь рост, словно капитан на мостике – Денис Новиков.Он всю свою жизнь мечтал быть похороненным в море, и вот море само шло к нему, грандиозно принимая его в свои воды. Денис поглядывал с недоумением на этих суетящихся и бегущих из последних сил, всех тех, кто стремился найти свое спасение, поднявшись вверх на обрыв.
Внутри него самого тоже бился отходным колоколом липкий страх, и неиспытанный такой при жизни восторг. И он не понимал и жалел всех тех людей, которые из последних сил, с перекошенными, искаженными от ужаса лицами, бежали от уже на двигающейся мега – волны, вверх по той дороге, что круто поднималась на самый верх обрыва. Что же насчёт Созерцателя, равнодушно стоявшего на краю обрыва и наблюдавшего, как эта волна надвигающаяся на удивление тихо, наполненная поднявшимся со дна большими бурыми водорослями, уже на начала поглощать бывший берег, слабые маленькие деревянные курени его бывшего причала, где пробежало его счастливое детство, и первые жертвы – тех бедолаг, кто позже всех сообразил, что нужно спасаться.
Поглотив берег и рыбацкий причал, вода подступила к самому подъему на обрыв, и количество жертв поглощенных водой стало гораздо больше. Большинство из них сразу же исчезали, но некоторых, упрямых, не уступавших судьбе, было видно безвольно барахтающимися в бурлящей воде. Денису вдруг ударил в нос морской воздух, такой родной и любимый им с раннего детства, и мгновение назад подступивший было ужас от происходящего – отступил. И вот волна ударила уже в саму стену обрыва, всегда казавшегося ему таким высоким и трудно досягаемым, но сейчас к Новикову пришло понимание, что волна будет выше, и его слабая надежда на эту последнюю преграду, перед стоящим сразу за ним молодым городом, тщетна -трагедия будет гораздо масштабней и погибнет не только он, погибнет возможно треть города.
В этот момент земля у него под ногами как то необычно обмякла, и стала буквально уходить из под ног, причём не только вниз, но и как-то странно слегка в бок. Осмотревшись он понял в чем было дело – от обрыва сзади и сбоку от него, метров на тридцать откололась огромная глыба с края земли, подмоченная наступившей водой почти до самого верха обрыва. Оглянувшись по сторонам, Денис обнаружил что он как не странно не один – сбоку и чуть сзади него, на его ставшим последнем в жизни клочке земли, стояла парализованная от ужаса молодая женщина. Она видимо «ломившись»*на обрыв за всеми, по той дороге по которой бежали все, обратила внимание на смело стоящего на краю обрыва молодого человека. Совершенно выбившись из сил, и видимо решив, судя по спокойно настоящему Новикову, что в этом месте уже не опасно, женщина стала тут же рядом, неподалёку от него самого. И только характерно, по-женски предусмотрительно, немного позади него.
И передавшаяся ей от него уверенность, немного успокоила её, и женщина встала, как и Новиков созерцать происходящее, покуда прямо сзади нее не откололась их общая, ставшая для них роковой глыба. И теперь она стояла, неумело застыв, словно обучающийся неумелый новичок горнолыжного спорта. Оторвавшись от матушки земли, она потеряла дар речи, успев лишь с ужасом озирнуться позади себя, после чего, напоследок так сказать, выразительно глянула с ненавистью в глаза Новикову…Денис от этого взгляда и проснулся…
Было поздно, раздражающие солнечные лучи, все светили и светили сквозь высокое окно его комнаты. Сперва первый лучик солнца нерешительно и робко заглянул к нему в комнату. Но уже через четверть часа, эти лучики без каких-либо комплексов, по-свойски, вламывались в его жилище наполняя его своими более яркими лучами его дома.
-» Какой чудесный день!»-первое что промелькнуло в его освободившейся ото сна голове .Деня встрепенулся, и машинально потянулся всем телом к краю кровати, чтобы откинуть одеяло и привстать. Однако на пол пути он вдруг приостановился, и понуро опустил свою тяжелую голову к растопыренным в разные стороны голым коленям.
-«Всё!… Сегодня я оттянусь!… Какой прекрасный день! Cама природа, своими озорными тёплыми лучиками солнца, вкрадчиво шепчет мне на Ушко: «Пришел тот день!», и безоговорочно подчиняясь ему, Новиков стал собираться в свой первый, с момента его добровольного пленения и вывоза из его берлоги, загул. За прошедшие две недели, осень всем дала понять, что жарких дней уже не будет. И хоть солнышко обманчиво ярко «лупило» в глаза, поливая желто-оранжевым радостным светом знакомые пейзажи за окном, согреть по-настоящему тепло, оно уже не могло. А нежданный, за полгода забытый, холодный ветерок, быстро отрезвлял возникавший поначалу детский восторг, и расплывшееся по всему лицу, блаженное выражение счастья, вскорости напрочь менялось искаженной гримасой страдальца, облик, которого обычно рисовали художники эпохи ренессанса, в своих картинах на Библейские темы.
Ловко, за секунду переменив положение своего тела из лежачего, в сидячеe , Новиков также резко перешёл от романтики к суровой практике: холодно, цепко, словно файлы в компьютере, перебирая в голове детали, необходимые для осуществления задуманного им предприятия:
1)-Значит так деньги!… – Деньги есть, пусть может не так много как хотелось бы, но по крайней мере на четыре куба «шифера» уж так точно ,что хватит.
2)-Следующее, и самое главное сейчас – место! Место где можно спокойно треснуться, где отловиться, забалдеть, в общем, где можно было бы без нервов и «измен» полетать с прохладным влажным полотенцем на голове, плотно опоясывающим верхнюю часть лица – твои глаза, горячий лоб, и дико пульсирующие виски, с животной жадностью оставляя лишь крохотный проемчик в намотанном на голову полотенце-ну вообщем в том плане, чтоб элементарно было чем дышать.
«Ширка» это не «ханка», и даже не героин там какой-то…
Уколоться и побежать дальше там по своим делам не получится никак! Даже если количество вмазанного было не велико, и ты как бы не «салага» в этом деле, а твой «дозняк» выходит за стандартную «двушку». Ноги твои, помимо воли начнут сами с собой подкашиваться, координация обмякшего тела резко ухудшиться, а в голову локомотивом ворвутся жуткие мысли что ты страшно «палевный»*!!!
И вообще, теряется весь смысл затеянного тобой предприятия – ведь употребление «Ширки», а тем более употребление её вместе с Раствором в виде безумно балдежных «Качелей», требует безопасного, и не тревожного пребывания в надёжном для тебя месте, где ты на 100% уверен, что в тот самый найоткровенейший момент, когда спустя две минуты после ввода в свою кровеносную систему твоего тела, мощнейшей субстанции не получится так, что нежиданно для тебя, некто стоящий над твоим изголовьем сзади, резким движением отдёрнет с твоего влажного лица «боевое полотенце», надежно прикрывающее лицо от внешнего мира.
Ведь именно спустя эти самые две минуты, все шестьдесят пять мышц твоего тела, полностью подчинённы нервной системе «Гомо-сапиенса», и «атчебучивают» такие «кренделя» что любая рептилия, любой уж, да что там уж …!!! Осьминог глядя на него со стороны позавидовал бы ему в пластике. Все потому, что тело на пике воздействия «первентинного» наркотика, твой организм содрогается и извивается такими немыслимыми виражами и зигзагами, что из тела хочется выпрыгнуть, и ловить словно птица, воздушные потоки восторга и наслаждения . Когда она взлетает и торжественно парит осматриваясь по сторонам, насладившись досыта своею свободой, в этом огромном, в отличие от привычного нам двухмерного пространства, трёхмерном, перехватывая свое дыхание с невероятной скоростью слетает вниз, к своему укромном гнездышку.И тогда к тебе приходит откровение, словно ты пророк какой-то – ты осознаешь, ты ощущаешь – что ощущают птицы летающие над землёй, стремглав срываясь вниз и то, что на самом деле она ощущает, когда летает величественно и степенно.
Думаю что после этой краткой, но крайне красноречиво описывающей пикантность ситуации истории, в которую легко мог попасть, а бывало, что и я сам попадал (ну не Крылов же я внатуре, чтобы басни с потолка сочинять, ведь моя проза – это проза из жизни). И потому ни один опытный лётчик в парадной девятиэтажки или пятиэтажного дома, не решился бы летать прямо на жёстких и грязных ступеньках, где-то повыше между последними этажами.
Здесь ведь самое главное даже не то, что ну по-любому за то время, что ты «отлавливаешся», где-то неподалёку, а то и вовсе, прям рядом с тобой на этаже, внезапно громко откроется железная дверь, и в тамбур, где четыре квартиры спрятаны от таких вот «лётчиков», надёжно спаянной, и намертво вбитой во все четыре бетонные плоскости железной клеткой, начнёт шумно выплескивался какое-то многочисленное, молодое и самое главное здоровое, по образу жизни молодое семейство. Сперва пулей вылетит молодой отец, чтобы приподняв и направив в нужном направлении переднюю ось на коляске, и тем самым помочь своей благоверной вытолкнуть из их квартиры наружу, через железный порог бронированных дверных ставней коляску с их маленьким чадом.
Далее за выходящей вместе с коляской мамой в тамбур, сразу же покажется сперва детское лицо, от нетерпения сующее свое личико во все щели каковые появлялись, в казавшемся ему, ну уж слишком медленно происходящем процессе выхода семьи на улицу. И вскоре нарисуется голосящее во весь свой рот, и нетерпеливо подталкивая, а временами даже пошлепывая худосочными, но уже крайние дерзкими ручонками тельце маленького мальчика лет шести, но все равно уже давно взрослого для подобного поведения. Следом зазвенят доставаемые ключи, чтобы закрыть квартиру, наспех брошенные в коляску пластмассовые игрушки, треск молнии закрываемой женской сумочки, и поверх всего этого будет следовать пусть и не громкая, но зато не умолкаемая перепалка, горячей беседы жены с мужем.
И потому, само собой разумеется, что даже и «незаштыренный» товарищ, как ошпаренный подскочит от такого «Здрасьте»! Реакция же человека, уже успевшего принять «Шифер» или «Качели»(тут уже разница не суть велика), могла получиться не только сверхострой, но все же выражаемой в обычных, хоть и неприятных тем не менее здравых человеческих эмоциях. Однако во многих случаях дело этим не заканчивалось – и не к фарту «Ширкомана», в своем вожделении перед столь близким уже по времени счастьем, наказывала собственная «нетерплячка», которая позволяла ему быть пренебрежительным к собственному покою и безопасности.
Уверен, я исчерпывающе сейчас обрисовал картину, показывающую наглядно – насколько важно не проявлять спешку и беспечность в этом вопросе.
Но вернёмся мы к нашему герою, надумавшему ярко – золотистым сентябрьским деньком, несмотря на утерянные самостоятельность и уединенность в своем жилищном вопросе ,Деня решил все-таки прервать, надоевшую ему до чёртиков трезвую жизнь. То, что этот срыв будет стопроцентно провален , и то что ему, если спокойно и трезво посмотреть на все-то ему реально негде было даже двигаться, я уже молчу про то, что «отловиться», хотя бы полчасика где-то, тоже не помешало бы…
Но Денис уже всецело запал на эту мысль, сверлящую его теперь( тот кто знает, поймёт о чем это я…) С головы до пят. И эти пятки теперь сами несли его туда, где было то, что могло сделать с ним просто фантастические вещи!!
Доехав на Пятнадцатом трамвае до его конечной станции, на Тираспольской площади, далее Новиков пошёл ногами в сторону Прохоровской улицы, на которую попав, быстрым марш-броском достиг нужно ему дома, находящегося по адресу улица Прохоровская 28. Немного сбавив свою скорость перед входом во двор, чтобы чуть перевести дух и не выглядеть слишком уж палевно, словно несущийся конченный наркоман на «кумаре». Денис наконец вошёл в заветный дворик, который был истинно Одесским, с вытянутыми двумя длинными жилыми флигелями на полтора десятка квартир в каждом. Двухэтажный, с широкими деревянными крылечками и небольшими палисадниками перед каждой квартирой на первом этаже, и с большой пристроенной к корпусу дома деревянной верандой, выкрашенной в мрачный бордовый цвет, скрытый наверху и немного сбоку густыми зарослями вьющиеся винограда. От этих деревянных перил, куда-то вдаль, тянулись многочисленные верёвки с бельем, и без него…
Проследовав вдоль всего этого одесского колорита, Новиков дошел наконец до утхлой деревянной лестницы, ведущей наверх на общую для всех «верхних» квартир веранду. Прогнившая давным-давно лестница ужасно скрипела, и Денису казалось, что то, что он пришел сейчас Антону об этом теперь узнал весь двор!!! По веранде ходьба оказалась не менее весёлая – идти шагов тридцать, и все они, сделанные им, потом ещё долго стучали в его голове, ужасающе громким, каким-то тюремно-гулким стуком. Чем меньше оставалось до двери Антона, тем явственнее чувствовался специфический душок «широчного» раствора, этого божественно приятного для него, вкуса «зелёного яблочка», который непременно должен был появиться на вкусовых рецепторах человека, только что отправившего «Ширку» по своим венам.
У Дениса невольно забурлило в животе, и помимо воли,ему страшно сильно захотелось по большому… А сам он подумал и как же это он не боится соседей. Ведь они же видят всё, понимают абсолютно всё.(Ну не дураки же они совсем. И кто-то точно может пойти, да и настучать в контору…) Новиков лишь спустя два месяца после того как уже приняли Антона, и прикрыли всю его «лавочку»,лишь тогда он узнал что его не принимали потому как он делал косметический ремонт в Хаджибеевском РОВД . Все произошло вполне типично для мусаров, гадко–подло до омерзения–они полностью использовали человека ,а затем они же ,те самые мусора, кто хвалил как хорошо он поштукатурил у них стену, не моргнув глазом «приняли его»*и «закрыли» на этот раз уже надолго на тюрьме.
Денис подойдя к двери в который раз прочитал написаную над дверным проемом дурацкую надпись: «Оставь надежду всяк сюда входящий! «. Стараясь намеренно не смотреть на неё, Новиков позвонил в глухо трещащий звонок где-то внутри квартиры. Перехватив дыхание, он напряженно пытался определить – есть дома кто-то или нет.?Но за дверью, «пошкрябанной» временем и несдержанными посетителями, стояла мертвецкая тишина, словно на заброшенном кладбище тёмной ночью. Ни звука ни шороха! Вот так потрясение! Новиков мчавшийся к этой двери словно натасканный Кокер-спаниель, несущийся пулей в озеро, за подстреленный уткой – Деня так же одержимо мчался к этой двери, за которой лежал волшебный эликсир, бывший почему-то абсолютно увереный, что ему непременно откроют, радостно улыбнуться, и вручат вожделенное вещество.
Повернувшись к перилам и устало рухнув на них, Новиков попытался сообразить – что ему сейчас делать? Стоять тут за дверьми? Так это палево, да и небезопасно… А вдруг менты? А вдруг бдительные соседи их вызовут…?! Сожмурившись он поднял голову, пытаясь смотреть глазами прямо в самое солнце. Но оно, ещё более яркое и лучистое чем утром, беспощадно подавляло своими жгучими лучами его тщетные, несопоставимые со светилом галактики, усилия простого маленького человека противостоять пред его мощью. Тогда потерпев и здесь неудачу, Деня резко отпрянул от давно некрашеных бордовых перил, и выпрямившись, ловко развернулся на каблуках своих туфлей в ту сторону, откуда пришел.
Спускаясь теперь уже вниз по лестнице, Новиков вспомнил один неприятный эпизод, который случился у него как раз тогда, когда он также как сейчас спускался по этой лестнице. Было это где-то месяца полтора назад. Денис, на свою беду шел «заряженным» «белыми делами», «по-самое не хочу.» Были уже «липкие» сумерки и «не зашатанный»* ,настороженный Денис, собирался выходить на улицу с «гарантированной статьей на руках» После того как в начале июля, его не успевшего слить со шприца раствор, его приняли и немного и не слабо «помяли» мусора, прежде чем взять с него пятьсот долларов конечно же. И потому прекрасно понимая, что двор барыги вместе с выходом с «шифером» из него, крайне опасная затея. А тут уже почти в полутьме, внизу на ступеньках лестнице вырисовался «стремный» тип. Он поднимался как-то странно –обычно на «точку» пацаны так не заходили. Походка – «вразвалочку», рожа-абсолютно не напряженная, расслабленная, довольная чем-то, словно он уже с успехом успел побывать у Антона. И шагал он не спеша, вовсе не стремясь поскорее «заторчать»,как это обычно бывало у других.
«Мусор! «–Молнией мелькнуло в голове у Дениса, – «Ну или по крайней «гнус» какой-то «мусорской», во всяком случае точно, что проблема! «– Лихорадочно соображал, подходя тем временем к лестнице, по которой уже завершал подыматься нагло улыбающийся тип. Деня весь сжался внутри, и приготовился со всей мочи выжать поршень в «гармошке», как тут, видимо заметивший, несмотря на сумерки, явное волнение на лице Новикова, с отвратительно – наглым смешком, «модный гусь» молвил ему: «Да не трясись ты так.. Все нормально! Хорошего настроения тебе! Что там он, дома?»Новиков несмотря на всё отвращение к этому «кренделю», с облегчением выдохнул: «Да, там все в порядке…» Поравнявшись на миг в начале лестницы, они покосились друг на друга, ухмыльнулись, и разминулись тут же . Денис посмотрел на типа с опустошенной усталостью во взгляде, тот же глянул на него с какой-то хищной, нехороший ухмылкой . Но как бы там не было, двор, как впрочем и всю Прохоровскую улицу он покинул как всегда, без каких-либо неприятностей. И рука, крепко сжимающая поршень «пятикубового» шприца заправленного на половину той жидкостью, которая гарантированно давала три года, наконец-то расслабленно разжалась.
С этим воспоминанием Деня, как и тогда вывалился на широченную, когда то заглавную на въезде в город улицу «сотни кабаков и тысяч проституток», а также помимо всего прочего, уйма других увеселительных заведений. Приходилось набраться всеми силами терпения, и подождать когда вернётся хозяин притона. Сколько это могло занять Новиков знать не мог. Оставалось лишь надеется и ждать… Вполне обычное для любого наркомана дело. За двести метров от Антона до двора, на углу улицы Прохоровской и Ватагина, Новиков ещё когда шел сюда заметил пивную-«бадегу» ,как раз то, что как говорится «доктор прописал», и ему как раз по деньгам должно было хватить на это удовольствие.Бокал дешёвого разливного пива по деньгам дорого не стоил. Он поплелся туда ,чтобы убить часик-полтора времени ,а там «глядишь и Антон вернётся». И чтобы ещё больше отвлечься, он решил вспомнить продолжение истории с тем неприятным типом, только на этот раз его оппонентом был Антон, собственной персоной.
Эту историю ему рассказала совсем недавно Алёна, его бывшая боевая подруга, которая проворовалась на «Ширке», после чего Антон не долго думая выставил её из квартиры. Эта барышня сделала попытку «заякорится» у Дениса дома, на «Вымпеле». Однако такому маневру жёстко помешала произойти его мама, нагрянувшая негаданно, и разогнавшая всю их «весёлую гоп – компанию». Так вот, что эта Алёна успела рассказать, когда зависала у Дениса на «Вымпеле».
Штрих этот был не простой, штрих этот был «мусорской». Того типа, кого менты держат в качестве своих информаторов да и вообще, тех помощников, что на подхвате для выполнения любой как правило грязной и гнусной работы. Мусора от таких «информаторов» прекрасно знали о всём, чем какие товарищи занимаются: бухлом наркота, гоп-стоп и пр. Тем не менее, они их покрывают, делая им «железную крышу», делая их неприкосаемыми. Но до пары до времени конечно же…Любят они очень, для них это наивысший кайф – засадить того, с кем ты в «ментуре» «корешишся», тех кто был на хорошем счёту у их милицейского начальства, ну и само собой разумеется , сажали они непременно тех, кто верой и правдой, добросовестно «стучал» им о криминальном движении, подконтрольному менту районе, и всех тех кто в этом был замечен.
А этот «Тихарь» обладал ещё ко всему неимоверной наглостью и цинизмом. Как то он заявился в присущей ему развязанной манере, к Антону домой, и потребовал для себя и своего «корифана» шесть кубов свежего «небодяженого» «Шифера». Но на его беду, хотя правильнее было бы сказать на беду Антона, никаких «делов», на тот момент у него не было.
Был только полдень и Антон, час назад только лишь принялся раскладывать необходимые для приготовления варева, ингредиенты. Готовую продукцию, он ещё вчера вечером с лёгкостью распродал своим постоянным клиентам. Все потому, что «Шифер» Антона и действительно пользовался огромным спросом не только на его районе ,но и благодаря его контактам с проститутками, по всему городу. Со вчера у него осталось лишь одна двойка «делов», отложенных с вечера его товарищу и соседу по хате на тюрьме, также умеющему варить «Шифер», не хуже а возможно даже лучше, чем Антон. Отношения у них были и деловые, и дружеские, так что взять да отдать тому типу, которого Антон не переваривал буквально органически, он не мог.
И потому Антон сперва попробовал отказать Верзиле, нагло шарившемся по его дому. Однако он не учёл степень его наглости и степень желания, сверлящие в тот момент его головной мозг. Сперва импульсивно дёргаясь руками и ногами в разные стороны, тот прохаживаясь кругом по комнате, по всей видимости был в полном замешательстве, совсем не ожидая такого ответа от барыги, но вскоре злорадная ухмылка сверкнула на его лице – «неприкасаемый «заметил сковородку стоящую на плите, возле которой пару минут назад суетился Антон. И не долго думая, протянув свою руку он выхватил сковороду с комфорки и ё***л ею от души, по блестящей голове Антона. От соприкосновения с головой сковородка зазвенела , зазвенело и в голове у совсем уж неожидавшего такого подлого приема Антона. И этот звон заставил его пересмотреть свои принципы.
Тем временем, не дожидаясь ответной реакции ошарашенного Антона, последовал второй не менее звонкий стук кухонного прибора об голову разумного человека, не менее звонкий, – «Так что, поищешь что-нибудь для меня?!! Или мне дальше проверять на прочность твою пустоголовую башку?! После второго удара воля у Антона сломалась окончательно. Прижав голову в шею, он бросился словно облитый холодной водой кот, к тумбочке стоявшей у его кровати. Внутри неё лежал запаянный на «канюле»пятерочный шприц с бледно-жёлтой жидкостью. Это была «ширка». Вещество за которое по-ходу можно было получить пролом своего черепа. Протянув услужливо эту гармошку «Верзиле», Антон сломленным голосом проговорил: «Вот, человек мне за него заплатил ещё вчера…Просил оставить…»–»Ничего!..А ты я смотрю уже на изготовке, чтобы у меня в новое готовить…два часа и «ага!» «
– «Да нет с чего ты взял?!! Ну ты же знаешь моё качество…Я все процессы делаю так, как их нужно делать, без спешки без лажи…Я не стремлюсь побыстрее я стремлюсь покачественнее!…И…»
Но тут Антон был грубо перебит:
– «А что это за количество?! А где мои хотя бы три, для меня лично?!!»– И при этих словах, с резко переменившимся лицом – от довольного, словно у кота в обнимку с тюлькой, до свирепого словно у Аттилы в бою на каталуанских полях, «Верзила» ринулся в сторону Антона.
–»Та подожди, ну подожди ты…Ну я же не знал, что ты придёшь, это же я не для тебя оставлял! Это хорошая двойка, я её для своего друга оставлял – там чуть больше на деки две и качество!!… Там качество не то что я делаю на продажу! Хорошо налитая, ядерная двойка, чистое яблочко!!! Поверь, ты не останешься недоволен!»
При слове «яблочко» у «Тихоря» потекли слюни, появилась дрожь в теле. Он вдруг понял что ему необходимо срочно двинуться. Шороху нужного он навёл, барыге указал – где его место, теперь можно было получать свое законное удовольствие, дело сделано, ну а «даренному коню в зубы не смотрят»… Он хоть и вёл себя как полный, отмороженный беспредельщик, но всё же где-то в глубине его давно прогнившей шкуры, самую малость совести и благодарности все же имел.
–»Ладно»– протянул наиграно снисходительно «Верзила» – «Но тогда ты дашь мне треснуться здесь, и «полетать» на твоем лежачке полчаса. И чтоб тут тихо было…»
– «Да… Хорошо… Договорились.»– Антон потирая треснутую дважды немилосердно голову, и страдающий от боли в ней, готов был согласиться со всем, чем только он мог реально ему помочь. На том всё и закончилось. Антон вместе с Аленой сидел не шелохнувшись на диване в гробовой тишине, покудова неслыханно наглый «Тетерев», тяжело дыша и глубоко вздыхая, испытывая на себе действие таки действительно первоклассного «шифера», который само собой, в результате так и не достался его тюремному другану.
Разобрав и вспомнив все по косточкам, то что шиферная подруга Антона рассказывала три недели назад Денису, когда он ходил к Антону, но стеснялся просить того дать ему делов, хотя бы частично в долг. Потому как на нужное количество ему не хватало, а трескать «недолёт» как-то не очень хотелось, ибо это было уже опробовано не раз, и не только им – нехватка количества, только ещё более раззадоривала и озлобляла, «двигающегося субъекта»,расстраивала своим очень хорошо ощущаемым физически и эмоционально недолетом. А после такой истории, зная какие у Антона бывают клиенты, и как они с ним общаются, Новиков невольно становился настойчивей и смелей с ним в делах.
Сейчас Новиков эту историю не зря более часа вспоминал и высмаковывал – он решил поступить как это сделал тот «Верзила» – напроситься на отлов у него в доме. Ну понятное дело, без тех гопниковских замашек, без грубости и откровенной наглости. Но тем не менее, Денис решил напомнить тому – какие количества «ширки» он у него взял за прошедшие три летних месяца. Там были не десятки, а сотни, несколько сотен кубов и всего-то за девяносто дней. Так что Новиков полагал, что на какие-то несчастные двадцать минут он «железно» может рассчитывать.
Таким образом внутренне подтянувшись, и решительно выбравшись из за столика пивной, Деня уверенным шагом ринулся к Антону. На этот раз, не ступая тихонько, не крадясь, а гулко и стремительно взлетев на веранду, Денис на этот раз за пару мгновений очутился перед дверью заветного жилища. Новиков невольно вспомнил свою любимую пословицу: «Удача благоволит отчаянным!»,- когда услышал как из глубины помещения, прямо к двери, шлёпая приближаются чьи-то шаги. И через секунду послышался глухой, недовольный голос Антона: «Кто?»
– «Антон, это я.. Денис… «– Поспешил конкретизировать Новиков, весь до последней клеточки трепеща. Дверь осторожно открылась и в ней показалось отвисшее, лишенное каких-либо эмоций лицо Антона.
– «А, это ты… Здорова! Каким ветром?»–Вяло бросал он малозначащие для него слова. По его виду, и по его репликам Денис сразу же понял, что тот сегодня не заправлялся. Это было плохо. Во – первых не «загашенный» он был гораздо более жаднее и привередливей. А во вторых, это могло означать, что «белого» сейчас нету. Денис предчувствия проблемы весь внутри сжался, но все же из последних моральных сил, стараясь выглядеть непринуждённо, и отвечать в той же вальготной манере, в какой с ним разговаривал Антон, ему ответил –»да вот, давненько у тебя не был…Соскучился…»У Антона по лицу плавно растеклась злорадная ухмылка –»А, а я уже решил ,что тебя твоя мама, совсем по серьезному «запечатала» в какую-нибудь больничку…»И после, выдержав прямо как в театре, сценическую паузу, добавил – на Воробьёва например!» После чего, от смеявшись неприятным смешком, шмыгнул носом и потянул свои руки к многочисленным затворам и защёлкам на удобной деревянной двери. А вот Денис, пока тот не смотрел на него своим неприятным водянистым взглядом, выложил зачем пришел – «Мне как обычно нужна моя боевая четвёрка!»
-«А четвёрки то нет…–»ожидая видимо заранее, что ему сейчас скажет Новиков, он моментально парировал запрос Дениса,–»ко мне одна девочка заходила, которой я не мог отказать»– с сальной улыбочкой проговорил в ответ Антон, явно хвастаясь своими плейбойскими достижениями.
Деня понял, что означало буквально, это краткая реплика. Антон, с тех пор как «вышел», в течение весны-лета завёл себе целый гарем малолеток подсаженных на шифер. И тех, кто задолго до этого был подсажен на Шифер и тех, которых Антон сам лично присадил на «быстрые» наркотики. А чтобы получать дополнительный шикарный кайф от «шифера» – помимо простого балдежа и валяния на кровати, раскинувши все свои конечности в сакральной позе «звёздочки» он добавил о***тельнейший секс, какой только можно было себе представить! И то что Шерон Стоун фильме «Основной инстинкт», спрашивает у озадаченного таким откровенным вопросом Майкла Дугласа: «А вы детектив, пробовали заниматься сексом под кокаином?»
Так кокаин, это детские забавы!! Заниматься этим под «винтом» или «шифером»– вот что может свести с ума любую девушку, да и парня в принципе тоже. Если конечно же ему удастся добиться желаемого результата, а если быть точным-то кончить. Потому как женщинам всегда проще – у них нет органа, который несмотря на инъекцию в организм всякого дерьма, должен вопреки всему налиться кровью, а потом еще взять да и встать. Ну а после, после парень должен еще суметь сконцентрироваться и кончить! Правда если он этого достигнет, то тогда уж точно почувствует себя одним из древнегреческих богов, вскочившим, причём резко вскачившим, на сам Олимп. По крайней мере нега во всём его теле, будет у него витать нежно и долго, ну очень долго…
Что же касается женщин, то у них всё гораздо проще: нежные и брутальные, быстрее и спокойнее, крепкие и волнующие, поцелуи, объятия, ласки…Всё то, что хоть когда-нибудь мельком ты видел на экране или же воплощал в живую в постели со всеми своими предыдущими девушками, всё, всё, всё! И даже то, что ты никогда не делал, и никогда не видел – всё это нарезалось, собиралось и кидалось в огромный котёл, где варился тот напиток, который ты имел счастье испить. И этот напиток, это счастье, оставалось уже навсегда в глубине твоей души неповторимым, немыслимо потрясающим эмоциональном потрясением, которые ты, как бы не мечтал, как бы не старался повторить в обычной, нормальной жизни, повторить его вновь ты уже никогда, и не при каких обстоятельствах не мог.
Кто то это понимал, и по философски принимал, стоически. Но в основном, в большинстве своем «испившие», раз за разом тратили многие часы на безудержное животное лобызание, кувыркания и извивания в попытке достичь того наивысшего кайфа, которого достичь им было уже невозможно. Хотя, в особенности девушкам, было достаточно приятных прикосновений и поглаживаний. В благодарность за это, они могли заниматься оральным сексом буквально часами!! А подлая натура Антона этим и пользовалась, «треская» этих глупых малолеток «кубышкой» «нашару.» Поцеловал и погладил их совсем чуток, только лишь чтобы завести их, а далее он как «Турецкий Паша» садился на свой любимый пуфик, и получал свое удовольствие от производимого ему интенсивного, с «животным» запалом минета.
Лишь теперь Новикову стало ясно – с чего это он отсутствовал дома, и чего он сейчас выглядел таким поникшим и уставшим. Но сейчас, видимо ему на что-то нужны были деньги, вот почему он открыл ему, и столь активно продвигал оставшуюся тройку «делов». Денис благодаря своей чуткой интуиции, смог уловить эту едва заметную слабину в позиции Антона, и тут же не теряя попусту времени решил воспользоваться в своих остронуждающихся решения, корыстных целях.
– «Антон, но мне трёшка ты же сам отлично знаешь – конкретный недолёт, я же при тебе помнишь в конце июля, двигался тремя… И что с этого вышло??!! Бегал потом тут у тебя на районе три часа, и ждал когда ты новое, нормальное качество сваришь.
–»Слушай не хочешь не бери!…Я на точняк уверен, что ты не последний кто сегодня ко мне зайдёт… Придут две каких-нибудь девки с «трассы»уставшие… Я эту нормальную трёшку забодяжу с кубом воды, и продам как две двойки, само собой дороже значительно.Ещё даже вечер не наступил! Так что, как в той песенке: «Ещё не вечер, ещё не вечер, ещё тарам – там – тарам…»–последовала гнусная интарпритация легендарной песни Лаймы Вайкуле.
-«Ну и гандон же ты Антон! Не зря же при рождении тебя наградили таким выразительно-дебильным именем: «Антон- гандон !» Тем не менее вслух он произнёс совсем другое и по смыслу, и по интонации произношения текста: «Слушай, Антон, ну пойди мне хоть в чем-то на встречу, разреши мне.. Вернее дай мне хотя бы 15 минут, чтобы отловиться всё-таки по-человечески, я очень прошу тебя! Мне сейчас действительно это нигде сделать! Новиков, отлично понимая, что ему просто крайне необходимо от него разрешение, чтобы все сделать тут и сейчас, отчётливо сползал к границам, за которыми шло уже откровенное унижение. Однако близость к нему самому, уже готовому «Шиферу», который он уже не употреблял три недели, а также места где его можно было прямо сейчас, взять да и принять –»полетать», ломала всякую гордость и самоуважение.
Антону безусловно не понравилось идея принимать у себя «летающего «гостя, но тем не менее не настолько сильно насколько он обезобразил и без того малоприятное свое лицо, гримасой недовольства. И он начал тараторить свой какой-то «блевонтин» ,малоприятный для Дениса сейчас, который правда, Новиков пропустил мимо ушей. Интуиция и не абы какое терпение, завидное как для человека, держащего уже в своих руках заряженный «баян»– и Денис добился желаемого результата, Антон лишь махнул рукой – «Делай, что хочешь…Но только ты сам сказал пятнадцать минут – я время засеку!»
Вспыхнув от искрящейся радости, что момент долгожданного сильного и одновременно ласкового «яблочного» прихода, в минуте от него, Денис ринулся к тому месту, что указал кивком головы Антон. Однако в тот момент, когда он уже начал было растягивать на ходу штаны, сознание его словно пощечиной резко остановила одна кошмарная мысль – у него не было с собой хоть ни одной «гармошки». Новикова стало бешено колотить от зашкаливающего его уже нервного мандража и досады, на самого себя прежде всего, а уж после на проклятого Антона.
– «Антон… Слушай братан, у тебя не будет хоть какого нибудь шприца ,я в запаре забыл захватить с собой»–Простонал Денис таким сломленным голосом, близким по интонации к тому, каким просят одетые в грязное рванье немытые месяцами бомжи…»
– «Нет у меня ничего! Надо было думать для чего ты сюда шел…! Страшно недовольным и категоричным по интонации голосом буркнуло мерзкое «Ширкоманище»! Ну однако после добавил – «на вот… Если хочешь бери. Это была моя выборка. Денис понял что других вариантов кроме как этого ужасного выбора колоться тупой, а возможно и зараженной иглой у него нет. И если он даже не полениться и сбегает таки в аптеку, что было за пятьсот метров от сюдова, то вполне вероятно что обратно в дом его уже никто не пустит.
– «Передумает этот Антон – гандон и всё! Придумывай – отлавливайся, где хочешь…у-ру-р-р-р!!! Не дай бог!..Не – е…Я уже отсюда никуда не уйду. Мне до моего счастья посчитай лишь пару мгновений и всего там вытерпеть какую-то там тупую иглу! Ничего… Я её суку воткну!!..» – С этими мыслями Новиков встал, держа в руке пяти- кубовый шприц с тройкой «делов» и одним кубом воды, чтоб меньше жглись вены.Игла была кривой и ещё тупее нежели ожидал Новиков. Страшно сморщившись от тупой и сильной боли, Деня все же не прекращая, прямо выдавливал эту иглу у которой как ему казалось тот момент, что там и вовсе отсутствуют острый наконечник иглы и что он засовывает просто тонкую проволоку себе внутрь тела.
Ему это вообще, все напоминало больше пыточную камеру, в каком-то диком средневековом бастионе, где инквизиция своими изуверские методами «выбивала» нужные признания. По крайней мере внешне, со стороны, все выглядело так словно Денис исполнял одновременно две совершенно противоположные роли. В самый напряженный момент, когда происходящее поражает любого увидевшего эту сцену,свей бесчеловечностью.Так вот один из истязателей, с дегенеративной ухмылкой на лице по-садистки спокойно ковыряйющийся в теле пытаемого им несчастного страдальца, а истязаемый периодически истошно крича, тем не менее все же пытался терпеть несносные, эти мучительные истязания. Только Денис не мог кричать, он закусывая губу, с ожесточением морща нос, сдерживал себя перебрасываем на своем лице, то сосредоточенную садистку одержимость, истязателя то страдальчески – мученическую решимость, во имя своих убеждений, стерпеть любые истязания над собой. Антон поглядев брезгливо, на это всё немного, лишь недоумённо пожал плечами и поплёлся к себе на кухню, где его ждали приготовленные им уже ингредиенты для варки свежей партии.
Ну вот наконец-то случилось то, чего так жаждал Деня-на его счастье ему не пришлось там долго ковыряться, с иглой, словно с ломом. И в самом конце его шприца, в самом кончике колпачка ,там где начинается игла в голубого цвета пластмасски, то бишь в самом кончике канюли «заглянула» тёмно-красная жидкость. Это и было то, чего так алкал Денис – под природно-мощным, внутривенным давлением все его, кровеносной системы, в проделанную этим шприцом дырочку хлынула густая, тёмная, тягуче-венозная кровь. У любого наркомана предчувствовавшего близкое блаженство, при виде нужного цвета крови сразу начинает слегка дрожать руки. Затрясло слегка и Дениса. Новиков выдохнув воздух принялся вводить наркотик наклонивши голову именно в ту сторону , куда делась инъекция.
Денис любовался этим моментом торжества! Новиков сконцентрировался и выдохнувши весь воздух из груди принялся водить наркотик, слегка наклонивши голову в ту сторону куда делалась инъекция. Деня любил смотреть как поршень шприца, следуя уверенному движению большого пальца правой руки, гонит волшебное содержимое к его финишному тупику. После снова взять да и оттянуть поршень назад, чтобы убедиться, что всё содержимое ушло точно «по адресу», чтобы смыть месте с кровью последние остатки наркотика. Шприц хлюпнул внутрь тела последними пузырящимися остатками наркоты. Всё!!!
Через пять секунд волнительного ожидания прихода, совершенно также, как ожидается гигантская океанская волна, стала подыматься вверх, все усиливаясь и бурля, появляющаяся тут же шипящяя морская пена, и если «дела»и доза были удачными для твоего организма, то тогда эта волна поднималась до размеров цунами, с запредельно шипящей и клокочущей пеной!! И тебе даже в какой-то момент, спустя секунд двадцать, ставало казаться, что ты не «вывезешь» этой стихии, такой мощи, такой пугающей силящи. Наверняка аналогично чувствует себя сердце профессионала – оказавшись на маленькой досточке под пятнадцатиметровой громадной волной, грозящей неминуемо настигнуть его, и всей своей мощью раздавить вдребезги об морское дно в своей жуткой пучине.
Да! Именно скольжение в лазурном небе, граница твоих возможностей, сила свободы, это воздух эйфории, воздух блаженства, физического и эмоционального, куда тебя моментально выплюнуло словно пушечное ядро, ну естественно не пушкой, а обыкновенным шприцом, в котором было адское по своей силе зелье.
Как это говорится по-украински «на жаль», у Дениса на этот раз цунами не вышло. Все же как не расхваливал Антон, эти оставшиеся от его оргии три куба, сила полёта Новикова соответствовала трём, а не четырём кубам. К тому же это были всё-таки не «качели», и тут было наивно ожидать, чего-то супер грандиозного. И совсем уж немало важную роль сыграла то в каких условиях происходил «отлов». А условия эти были просто ужасными!
Доведя поршень шприца до конца, и тем самым влив в себя трёшку «шифера», Денис спешно улёгся на свой флисовый свитер, предварительно постеленный им прямо на пол у того самого места у стены, где ему позволили «Полетать». Налицо он себе набросил, тут же, когда уже начал ползти по его телу «приход», снятую с тела футболку, и суетливо ворочаясь на флиске , Новиков слегка запаздывал, на ходу преступив отлавливать приход, который шел уже во всю. Жадно вдыхая воздух и клацая ртом, словно выброшенная на берег рыба, Деня наконец-то был весь в элизии.
Однако полного комфорта и соответственно удовольствия, получить ему не удалось… Он пожалуй первый раз в своей наркоманское практике, столкнулся с тем случаем, когда оказавшись под кайфом, в одной комнате с другим человеком, был грубо потревожен постоянным хождением по квартире, открывании и закрывании ящиков и шкафчиков. У Дениса по-ходу, небезосновательно сложилось впечатление, что гнусный ширкоман специально не стесняясь шумел, чтобы побыстрее «выжать» Дениса из его дома. А он и сам, в силу своей врождённой порядочности и застенчивости, стеснялся напрягать хозяина квартиры своим присутствием более ,чем они договорились. Бедный Денис уже спустя десять минут после укола, едва ли не ежеминутно оттягивал свою туго натянутую на глазах майку, и озирался из под неё по сторонам. Ему явно раньше срока стало казаться что его время уже вышло.
Осматриваясь по сторонам и понимая, что его ещё никто не гонит, он снова натягивал на глаза лентой сложенную футболку, и откидывался головой на пол. Тем не менее несмотря на это, подобный «отлов» был просто безобразен – Новиков не мог позволить себе расслабиться полностью, отдавшись без остатка безбрежной неге блаженства, а если так, то какой же это кайф тогда?!Проделав в итоге раз пять подобную манипуляцию с привставанием с лежбища, и приоткрывания лицевой повязки для обзора всего происходящего на предоставленной ему для отдыха территории, в конце концов Новиков не выдержал подобного издевательство над собою, и громко фыркнув, решительно подорвался с места.
Одев майку, на так и не расплывшееся обжигающим приходом тело, Денис тихо бросил, «сломанным» голосом – «И всё-таки моя доза это четыре». – «А, Ну…»– Цинично прокомментировал его вывод Антон, – «Значит таки действительно – ты за это лето конкретно поднабил себе дозняк, потому что дела были и действительно хорошие… Другому такому дать, так его порвет на кусочки просто! Действительно, я тебя не обманываю, мне это не к чему. Я сегодня с утра, одной девчонке сделал всего лишь полтарушку! – «И при этом слове он многозначительно поднял свой указательный палец вверх, и гнусаво восклицая продолжил – «Так она ТАКОЕ тут творила, ты бы видел!!! Её так провало! Сперва приход сумасшедший, а потом…»
То, что было потом он не договорил, но впрочем Денис и без его откровений все что эта девица «исполняла» потом вполне ясно представлял. Однако это его сейчас мало занимало, он был расстроен и недоволен – надо было как-то идти домой, где его почти что наверняка полностью спалят. Денег фактически не было- хватало лишь на один проезд на трамвае, и Новиков холодно попрощавшись с Антоном автоматически, словно робот, поплёлся пешком на конечную «пятнадцатого». Спускаясь по лестнице, он прежде внимательно осмотрел не только сами подступы к ней ,но и вообще на довольно просторный многоквартирный дворик с Молдаванки. Ранние осенние сумерки сильно портили ему обзор. И этот факт сильно раздражал Дениса. Не быстро спускаясь по лестнице, он напряженно вглядывался в тёмные закоулки, и объемные предметы, из-за которых в любой момент мог выскочить какой-то «мусор», весь день наблюдавший за движением у притона Антона…
–»Вот черт! Надо же! В рифму даже получилось – «У притона-Антона» или что, он специально себе такое имя взял?!» –лихорадочно соображал Денис, заведёнными до крайности мозгами своей взбудораженной «Шифером» головы. И хоть он вышел из ворот этого двора, без каких-либо проблем, он уже не мог не ждать за каждым поворотом и даже за каждым мусорным баком, затаившегося там мента. Беда Новикова была в том что он сам оказался виновником своих все возрастающих страхов, и если сперва его опасения тем уродом «верзилой» касались исключительно него, то вскоре наполненная упругими «широчными» мышцами, летучая фантазия Дениса, раскрутила этот сюжет до всеобщих профессиональных засад ментов –оперов, с приданым им «Беркутом».
Но вдруг и вопреки всему, смело шагая размашистым армейским шагом по широченной Прохоровой улице, наш герой стал обращать внимание на некие странности творящееся этим лунным вечером, в его родном и любимом городе. Некоторые личности, спешно проскальзывали словно тени в сторону остановок общественного транспорта. Другие торопились попасть в сторону менее оживлённых пешеходных троп, и едва заметных переулков, в своих дремучих двориках на Молдаванке, в их давно построенных лабиринтах. И самое главное – в воздухе витала едва уловимая «аура тревоги»! Что-то в городе происходило, но Денис, потративший весь день на свой наркоманский «движ», и не успевший даже включить телевизор перед уходом за «делами», был совершенно не осведомлён о происходящем, и эта причина гнала теперь его во всю домой.
Но как же достичь дома не попавши в переделку?!»Следует срочно выяснить хоть что-то о происходящем, иначе до Слободки я не доберусь!»– ультимативно приказал Новикову его бешено пульсирующий мозг. И это тело стало послушно двигаться, уши прислушиваться, а глаза присматриваться. И вскоре был получен результат – прислушавшись к парочке, двигающейся сзади него, скорым шагом, Новиков уловил отрывок из их беседы, касавшийся происходящего вокруг. Отрывок был следующий:
– Они захватили уже власть в Киеве… «
– Прошляпили… А те созрели и ночкой тихой…»Штурмовые» отряды армии УНР, только не той что была сто лет назад, в гражданскую, УНР-это просто дань истории, а сейчас под под этой аббревиатурой скрывается совсем другой смысл: Украинская Национальная Республика, то есть всем остальным национальностям, и прежде всего русским здесь теперь будет не место.
– «Давай побыстрее, дома засядем и переждем…Хотя все тут понятно – валить отсюда надо.Такое уже было, в Германии…
Новиков слушал это и белел – он не любил и потому плохо знал Украинский язык! Именно из-за этого его даже не приняли в университет, когда он поступал в него в первый раз, и самое обидное, что именно из украинского языка он с первого раза не поступил в одесский университет. Он поступал на исторический факультет, и историю сдал на твёрдую пятёрку. Зато по украинскому языку, к которому он с первого класса относился несерьезно, Новиков получил двойку. и теперь ему лихорадочно приходилось вспоминать все украинские слова и обороты речи. Деня начал грамотно подбирать слова обращаясь к окружающим. Слава Богу их на улицах было уже совсем что мало. «Попрятались уже!»–с завистью подумал Денис. Ничего, вот только доберусь до конечной, и тогда, через полчаса, я тоже дома буду смотреть телевизор.
И действительно свернувши с улицы Льва Толстого на улицу Франца Меренга, Деня вышел на «финишную» прямую. Допрыгав до конечной станции, словно «гепард за добычей», он с радостью оказался среди тех «несчастливцев», до сих пор разъезжавшихся по своим домам. Однако его радость была преждевременной. Ожидая те пару минут, когда подтянулся наконец-то спасительный трамвайный состав, Деня заметил, что среди одесситов затаились «мутные рыла». Новиков был разумеется коренной, в пятом поколении одессит, и среди толпы «своих» пацанов, безошибочно смог бы определить «гостей из села». Ну не такие они, другие, ну как ни крути! Другие были у них и лица, и стрижка не та, а в особенности их одежда – одежда у них была точно не такая как у наших красавиц и красавцев! И среди большой толпы ожидающих, Новиков наверняка заприметил из всех именно этих троих. Бритые «ёжиком», как говорится «три дня после тифа». Рожи напряженные, сосредоточенные!
– «Что они замышляют?»–мучился мыслями глядя на них озадаченный очередной проблемой Новиков. Теряясь в догадках, он тем не менее вместе с ними зашёл в ,подъехавший трамвай. Дорога в нём для Дениса, стала настоящей пыткой. Дряхлая повозка, давным-давно откатавшая весь свой ходовой ресурс, тащилась раздражающе медленно.Деня специально вошедший через задние двери, устроился у перил огромного заднего стекла, таким образом располагая возможностью, с самого начала всего салона трамвая, наблюдать абсолютно за всеми находящимися там людьми. И естественно, он прекрасно видел -где стояли трое его»Клиентов». Самое ужасное, что в их внешнем виде, так ничего и не изменилось. Они по-прежнему стояли, только уже в трамвае, с ледяными, строгими лицами, какие обычно бывают у таможенников или к примеру каких-нибудь контролёров… В общем людей совершенно равнодушных к ситуации, и людям оказавшимся в ней, и хоть они явно были связаны каким-то образом друг с другом, из них троих никто не общался друг с другом, ни на остановке, ни уже внутри трамвая, на протяжении всего его пути следования.
Новиков не стесняясь смотрел на них, и когда один из них и переложил свою торбу, которую он держал в руке, в другую, незатекшую, Денис к своему ужасу заметил прицепленный на поясе автоматический, выкидной ножик. Это стало той каплей, которая переполнила накопившуюся чашу напряжения, отчаяния и страха. Всё! Однозначно, они меня «пасут», ещё с Прохоровской»пасут»! А теперь в трамвае делают рожу «калачом», типа я им не интересен, и они на меня даже не смотрят. Надо бежать, все!Надо спасаться!! Едва заметно Новиков стал понемногу пятится боком в сторону дверей. И по-ходу дела он всеми силами напрягал свои мозги, чтобы придумать предложение по-украински, смысл которого заключался бы в элементарной просьбе пропустить его вперед, для того чтобы выйти на следующей остановке.
Однако страх и элементарная нехватка времени, необходимая для создания действительно грамматически правильного текста на литературном украинском языке, поспособствовали к выглядящему крайне вычурно поступку – пропятившись ещё немного, почти до самого выхода из вагона, именно в тот момент, когда принялись медленно дребезжа, закрываться на остановке двери, Денис одним лихим прыжком оказался на нижней входной ступеньке, а вторым вылетел из уже закрывающегося вагона, не давая тем самым этим трём «спецагентам» родом из «Гестапо», даже шанса попробовать преследовать его.
Оказавшись на покрытой непроглядным мраком Балковской улице, Денис обернувшись посмотрел вслед трамваю – изнутри на него смотрел целый ряд изумлённых пар глаз, но ему по-большому счёту на то было глубоко наплевать, главное так это то, что он оторвался от опасных «скинхедов»(пусть и выглядевших вроде прилично). И он внимательно посмотрел на передние двери – откроет ли вагоновожатая по требованию «людей из органов» трамвайные двери или же нет? Если это типы из «конторы», то тогда точно откроет. Однако к безмерному изумлению Дениса, возможно ещё даже большему чем у оставленных им столь «по-английски», пассажиров трамвая номер-«пятнадцать», рельсовое транспортное средство продолжило свой маршрут в «обычном режиме».
А вот Новиков оказался выброшенным на Балковской улице, за пять остановок или за полтора километра пути до своего родного дома. Несмотря на это, он не стал ждать следующего трамвая, а вместо этого Деня стремительно направился в сторону родного очага, в отличие от трамвая следуя прямым курсом, эффектно срезая углы, где это было только возможно. Подобный способ попадания домой оказался на удивление крайне эффективен – если бы Денис бежал трусцой, или же гнал энергичным спортивным шагам, то он достиг бы нужной ему трамвайной остановки «Психбольница», раньше нежели тот, покинувший его трамвай.
Смешно я выразился насчёт психбольницы…!:)) Да!Новиков и действительно по-ходу достиг того пика безумного состояния, когда разумнее было бы обратиться именно в то местечко, ибо у него начиналось помимо галлюциногенного, паническое состояние. Его трясло от жуткого страха и бессилия. На фоне происходящих роковых событий он не понимал – как ему сейчас лучше поступить…Кровь, равно как и мысли бешено колотились в его голове: «Как себя вести? Куда обратиться за советом? А а если будет совсем опасная ситуация??!! От этих мыслей Деня просто с ума сходил! Куда обратиться за советом? Ноги сами несли его домой. Там родители, и если что, то помогут чем смогут.
Большой каменный дом с высоким забором, расположенном в глубине частного сектора,… Без выхода окон на улицу. Идеальная, что ни говори защита. Надо только их предупредить, сказать им в особенности матери ,чтоб на улицу пока что не высовывалась. А то зная маму, пойдет-побежит по знакомым, родные живущие по-псоседству, рядом через стену…Ноги вырисовывая фантастические пируэты, несли его на максимальной скорости уже совсем близко по родной Слободке. В этой части города, было совсем мало народу, а те мрачные и решительные товарищи, с бритыми головами, к счастью и вовсе здесь не попадались. «Дорулив»наконец спортивным шагом до своих бордовых ворот Новиков нетерпеливо позвонил, в поставленый недавно крайне «в тему» домофон.
Ждать пришлось недолго и вскоре он услышал приветливый, тёплый мамин голос: «кто там?»– «это я!»– резко ответил Денис, и услышав как щелкнул открывавшийся замок, не мешкая ринулся во внутрь. Ещё при входе во двор, на него громко гавкая налетел их большой дворовый чёрный пёс «Рэкс «. Он уже был стар и потому издалека, да ещё и в темноте, он не рассмотрел одного из своих хозяев, и добросовестно облаял пришельца. И лишь приблизившись, Рэкс радостно завилял всем своим чёрным волосатым телом и попытался запрыгнуть Денису на плечи.Деня аккуратно отодвинул его в сторону и подумал – «это хорошо… Какая ни есть, а всё-таки защита. По – крайней мере ненадолго задержит, если начнут «внаглую ломится» в дом.
А вообще Денису сразу стало гораздо спокойнее, как только он оказался на родной территории. Тревога спала с плеч, словно тридцати килограммовый походный рюкзак. Как только он увидел что вся семья в сборе: мама, отец и сестра Ирина, Денис не стал тратить время на предисловия, а начал с главного, чем безусловно огорошил всех членов семьи. На звонкие слова Новикова о державном перевороте в стране, их лица расплылись в неподдельно искреннем недоумении, а спустя пару мгновений изумлении и шоке.
Деня же видя, что его слова о том что в стране произошёл государственный переворот, и власть захватили националисты–экстремисты, воспринимается с недоверием, тем не менее продолжал – «По городу уже патрулируют их «летучие бригады», выявляющие русскоговорящий элемент, как потенциально вражеский, этот элемент, а вернее обычных людей привыкших изъясняться по – русски, эти каратели задерживают, и увозят в автозаках в неизвестном направлении. И они повсюду!!! Меня даже в трамвае трое хотели покрутить, но я их ловко надурил – выскочил из трамвая, когда стали закрываться двери…»–
Родители и сестра слушали эту пламенную речь с потрясением и неподдельным ужасом. Их полностью накрыл паралич. Паралич действий и паралич мыслей. И лишь спустя минуту, после паузы, которая наступила после завершения полного душевного изливания человека, с головой накрытого безумием, как и всегда, более расторопная Нина Павловна железным тихим голосом, отчеканила «Ну вот и пришел конец! Приплыл, полностью приплыл, надо в больницу отдавать. У Виктора Николаевича полное замешательство сменилось красноречивым укором по прежнему безмолвного взгляда. И несмотря на то, что Нина Павловна ждала от него какого – то комментария к своим словам, или хотя бы словам Дениса, он так ничего и не сказал, лишь «цикнув» и безнадёжно махнув рукой, ушел в свою комнату смотреть телевизор.
Увидев направление куда пошёл отец, Новиков прокричал пытаясь все же найти защиту своим словам у средств массовой информации – «да попереключайте телевизор! Посмотрите «новости»…– «Денис!»– Резко прикрикнула перебив его мать – «Хватит!! Скажешь ещё одно слово и я вызову санитаров, которые в миг тебя покрутят и отвезут тут рядом, недалеко…»– Грозно, с театрально сделанным, сердитым лицом загремела она словами, призванными урезонить «Спасителя от мятежа «. Повернувшись к по-прежнему обескураженной происходящим Наде, она совсем другим, спокойным и рассудительным голосом молвила – «надо Юревича позвать, у него каких – то таблеток для него попросить»–И с этими словами она убежала в свою комнату за мобильным, оставив ошалевшую происходящим сестру рядом со своим , но уже не совсем своим, в психофизическом плане братом.
Нина Павловна отсутствовала недолго, она не без оснований опасалась оставлять надолго разумную умницу дочь, с неадекватным раздолбаем сыном. Она спешно ворвалась на кухню, неся в руках баночку «валерьяны». Помимо этого между с плечом и ухом она зажала новый, совсем маленький телефон Nokia 50 купленный совсем недавно по заоблачной цене шестьсот долларов. Уже было собравшись спросить что там у Ирины, Нина Павловна запнулась и ответила видимо абоненту, поднявшему таки трубку на её столь поздний вызов.
– «Владимир Юрьевич, добрый вечер, это Нина… Слушай извини конечно, что так поздно, но у меня к тебе есть дело. Причём именно к тебе, я очень прошу тебя помочь мне в моей беде! Мой сын наглотался какой-то гадости и теперь у него страшнейшие галлюцинации …ты не мог бы…»–прервалась она видимо слушаю ответную речь, соседа по дому, врача работавшего в седьмом отделении городской психбольницы, что было совсем рядом от них, заведующим этого отделения. Он как человек руководивший всей «кухней» целого корпуса в психушке, разумеется имел свободный доступ ко всем, даже самым сильным и запрещенным препаратом. Тем временем мама Дениса, продолжала телефонный разговор: «Нет…Этого он не делает…Пока что кажется спокойный, ходит тут несёт всякую ахинею! Хорошо, да…Я посмотрю. Ну только вы пожалуйста Владимир Юрьевич, как можно поскорее!! Да…Все, мы вас очень ждём.»– и положив трубку тут же подошла к Новикову и протянула ему пригорошню желтых таблеток «Валерьяны». «Пей!! «–И после силой увлекла его в большую угловую комнату дома, где было не одно окно по фасаду, там их было два – второе, чуть меньше большого фасадного, смотрело в боковую сторону их двора, на приземистый каменный сарай.
– «Давай, ложись, сейчас он придёт!»–Уже тише и спокойнее бросила ему мать.Деня по-прежнему ошалело ходил по дому, всё ещё не принимая до конца сердцем, что все то что он видел, было всего лишь плод его воспалённого сознания. И кое – как ложась на кровать он всё-таки продолжал коситься на выключенный телевизор, видимо надеясь, что кто-то его включит. Однако понемногу взгляд его рассеялся и он улегшись, стал пялиться на ажурные гипса-обои. К своему изумлению он заметил, как в одном месте, прямо в центре рисунка, словно в тире была воткнута игла от шприца,и торчала одна лишь светло-голубая канюля «Надо ж…Что же это получается, что я тут когда-то двигался, а после, из хулиганства втыкнул иглу под обои, по самый корень!»– С удивлением подумал Денис, и продолжил ещё с большим энтузиазмом изучать стены своей высокой комнаты.
И разумеется, что рисунок у обоев везде повторялся. К невообразимому ужасу Новикова, в центре каждой завитушки выполненной в стиле барокко, была загнана стандартная игла. Виднелись только разноцветные канюли обозначавшие начало иглы со шприца. В виду того, что стена в его комнате была высоченная, метра под четыре в высоту, соответственно разноцветных канюлей имелось невообразимое множество! Тут были синие, и зелёные, и красные, и даже бордовые цвета. Ну и конечно же без жёлтых канюль инсулиновых иголок здесь не обошлось. К неописуемому огорчению Дени, все они торчали и воткнуты были кое-как вразброс, произвольно, во все стороны.
Покуда мама его что – то ему говорила, Новиков стал обращать внимание, что иголки начали издавать едва уловимый скрежет. Но гораздо хуже стало, когда Новиков уловил своим зрением их синхронную вибрацию. Она выглядела как эффектный номер женского синхронного плавания, и эти движения были не плавные и степенные как у маятника, нет, они все сперва синхронно замирали а после, словно по чей-то команде начинали делать резкие выпады в сторону, словно так как это делают цепные псы. Те сперва сидя аккумулирует всю свою ярость до предела, а после делают резкий выпад вперёд настолько насколько это возможно, настолько далеко насколько позволяет это сделать сковывавшая их цепь. Именно такими были движения десятков разноцветных канюль, и всё это прошу заметить, происходило одновременно с присутствием его сестри и матери, тут же рядом, возле стенки. К тому же мать, ни чуточки не слыша канюлиного шума, продолжала что-то ему говорить, укоризненным голосом, расправляя между словом постель для пришедшего Дениса.
Сестра Ира навестившая родителей по какому-то делу (в иных случаях она не радовала своим присутствием «горячо»любимых когда надо родителей), после увиденного столь близко к себе ярко – эффектного перформанса, сидела сжавшись на краешке стульчика. Немного приходя в себя, она тем не менее напрочь забыла о том с какой целью пришла. Однако на самом деле, ей ещё рано было приходить в себя – её ещё ждала очередная, на этот раз последняя волна галлюциногенного безумия.
Дело в том, что Новиков стараясь отвлечься от своих глюков (теперь-то он уже понимал что это были глюки, ибо такого быть не может, чтобы его дотошная мама не обратила внимание на ТАКУЮ кучу дёргающихся иголок, ко всему ещё издающих ТАКОЙ омерзительный скрежет), и он решил просто тихо смотреть в свое огромное комнатное окно и вскоре положительный результат дал знать о себе – трещания полностью прекратились, а движение их было видно лишь слегка, самым краешком своего зрения. Возможно Денис так и продержался бы до прихода соседа–нарколога , однако от Демона, крепко засевшего в голове Деньки, было не так-то просто отделаться. Словно бы едко насмехаясь над всеми стараниями простого смертного, он взял да и подсунул ему новое, на сей раз гораздо более страшное видение. Несмотря на свой размер оно мягко и тихо выдвинулась из-за уличного мрака темноты. Неведомо как, и на этот раз он уже слабо веря в происходящее, в том числе и не верил в то, что на подоконнике окна его дома, деловито уместился огроменный чёрный кот. «Черт знает что!!»Булгаковщина какая-то!»– с раздражением на этот раз подумал Новиков о своих нереальных видениях, но чтобы успокоить себя, все же бросил кратко своей матери – «мам, там кажется кот к нам на подоконник запрыгнул».
– «Какой кот?! Боже мой ты снова начинаешь! Где же этот Юрьевич??!! Ну попросила же, что ситуация «Аховая», и что необходимо поскорее принять меры…»– и она с горечью глянула в тёмное окно, в котором разумеется никакого кота сроду не было…»
Между тем, одним котом дело не завершилось. Кот продолжая невозмутимо сидеть на подоконнике и улыбаясь своей котячей улыбкой в усы, пододвинул своей чёрной лапкой поближе к окну здоровенного океанского краба. Из тех видов, что имеют вместе с длинными своими конечностями несколько метров в диаметре. Неведомо как, но этому крабу с лёгкостью удалось просунуть все свои двигающиеся клешни сквозь ставни, и не удовлетворившись омерзительным открыванием подоконника, краб запустил их густым пучком на пол и на стены с обоями, благо богатая тихоокеанская природа, питомцем который был этот великан, наградила его потрясающими физическими данными.
На этот раз Денису стало совсем не по себе. Если с украинскими нацистами он мог вполне рассчитывать на снисхождение – ведь он в русскоязычной Одессе родился и вырос, и был потомственным украинцем, со 100 %процентно Украинской фамилией, то в случае с крабом, говорить было вовсе не с кем – тупая, бездушная тварь, которой лишь бы только засунуть в свою твёрдую тупую челюстоногую башку кусочек падаль щины!
-«Стоп!!»-стукнуло словно веслом по голове Новикова,
-«Точно! Они же падальщики! Крабы- по своей природе падальщики, и едят они, только лишь мертвечину! Так что этот гад должен увидеть или ощутить (как там с этими тварями правильнее будет дать понять, что я не сдохший, а живой, в общем следует всеми возможными способами дать понять, что я не из их рациона питания-что вполне живой и дееспособный!»
И тогда Денис с энтузиазмом принялся елозить по всему дивану, стараясь при этом выглядеть, для подбирающейся к нему, бездушной твари максимально приближенно к реальным обитателям морских глубин. Новое, ещё более диковатое поведение своего брата, первая заметила его сестра. Ещё не придя в себя, после объявленного ей «по секрету» о фашистском путче в стране, Надя стала вновь захлебываться от созерцания понемногу развивающейся антрепризы:»Морской дьявол и его верная свита. «Именно такое, самое верное обозначение можно было бы пожалуй, дать той немой сцене, где Денис пытался изобразить исконных обитателей мирового океана, и прежде всего большого плоского ската – хвостокола. Исполнять жуткими волнами величественные и плавные движения его плоского тела, лежа на спине, в своей кровати, было в принципе не сложно. А вот производимый, таким не маленьким туловищем Дениса, эффект на противника , в данном случае на океанского краба, был наверняка внушительный, по крайней мере его сестра Надя, этим зрелищем оказалась убитой полностью и на наповал!
В этот момент, наконец-то зашёл, вызванный «по тревоге» Ниной Павловной, её сосед и частый гость на праздничных вечеринках устраиваемых у неё дома, заведующий седьмым, самым ужасным отделением Одесской психиатрической больницы – Кушнир Сергей Юрьевич. Застав Новикова извивающимся на кровати, он без лишних слов и не теряя времени достал из бокового кармана пиджака пару таблеток и протянул их Денису, – «На, пей!» ,властно отрезал он, подходя к изголовью его дивана.
– «Так что у тебя ,»ширка» была? В каком количестве?»– не из любопытства, а строго в целях лечения поинтересовался врач. На что Деня, парализованный ужасом, так и не смог ему ничего ответить, находящийся в этот момент в кульминации титанической схватки «Морского Дьявола» с «Большим Дальневосточным Крабом». Не имеющий возможности в тот момент ни на мгновение отвести свой взгляд от того, как немыслимо гигантских размеров усы, толщиной с конский волос, подводного падальщика, служивших крабу чем-то вроде антенн – пеленгаторов, которыми он уже уверенно нащупал нижние конечности Дениса, так и не сумевшего убедить этого челюстоногого, что это вовсе не ноги, а большие хрящевые плавники «Морского Дьявола».
Немного подождав ответ ,но так и не дождавшись его от пациента ,»Юрьевич», сардонически цыкнув языком запустил всю свою здоровенную пятянрю, в карман пиджака, и с усилием напрягшись, выгреб оттуда целую пригоршню таблеток и ампул. Не сводя испытывающего взгляда с Новикова и даже не повернул головы в её сторону, тем не менее он спросил именно у Нины Павловны: «Какие-то противопоказания, аллергические реакции на медикаменты есть?»
– «Нет, нет! Ничего такого у него нет…Сроду никогда и никакой реакции у него ни на что не было!»
– «Хорошо… Тогда выпей ещё эту таблетку,»–властным, не терпящим пререканий, тоном голоса, отчеканил «Юрьевич», не меняя положения головы, но обращаясь уже к Дене. Тот, счастливый, что к нему обратился «живой» человек, а не челюстоногий, с радостью, словно ему бросили в воду спасательный круг, ухватился обеими руками за стакан с водой.
Между тем, семейный врач, продолжил свое общение со своим вынужденным «пациентом». Шокирующий до глубины души всех своих родных, своим поведением, тем не менее для него, доктора с тридцатилетним стажем работы в одесской психушке, поведение Дени было вполне обычным для него делом, коих он за эти долгие годы работы с тысячами всевозможных прецендентов навидал такое множество, что не краб, не кот, и даже не происходившая сейчас в полном реале «Украинская ночь длинных ножей», ни на йоту не могли хоть чуть-чуть, хоть немножечко поразить видавшего и не такие заковыристые чудачества, повреждённых сильными галлюцинациями несчастных людей. И потому, когда Новиков осушивши стакан с водою, попробовал было взахлёб поведать тому об нагло наступающем на него из темноты и из-под подоконника громадном дальневосточном Крабе, тот сразу же грубо осадил Дениса:
– «Все Хватит! Да послушай что ты мелешь?!Ты же не совсем дебил, и пока ещё не окончательно сошел с ума – откудова здесь в твоей комнате, да ещё и на подоконнике взяться огромный живой твари??! Да даже если бы твои родители захотели поиздеваться над тобой и притащили бы сюда что-то… Как это ты им делаешь?! Скажем вот ты вот видел, сколько ты живёшь в Одессе, чтоб здесь где-то продавали «живых»сверх больших океанских крабов? Да не притащишь их сюда, чёрт тебя подери!! Ты, что не понимаешь, что ты этим, только свою маму пугаешь?!!»
Брошенные открыта в лоб жестокие, но честные слова в момент отрезвили Новикова. К тому же, по всей видимости, стали понемногу действовать таблетки, А что дал строгий врач. В теле у Дениса появилась вялость, а ум, до того клокочущий мыслями словно легендарный пулемёт времён гражданской «Максим», поутих.
–»Да, ты моя галлюцинация»– совершенно спокойно принял это для себя Денис, по-прежнему пристально глядя на шевелящиеся усы, все ещё зримого ему дальневосточного краба. – «А вообще-то даже странно – почему именно краб мне увиделся в моем бреду? И почему именно дальневосточный?»– все более ясными и рассудительными мозгами задумывался Новиков.»Ну огромный черный кот так это понятно – я не так давно вновь перечитывал «Мастера и Маргариту», но краб – краб то от чего..?»Объяснение – почему ему виделся этот злополучный краб, Новиков нашел гораздо позже, когда вспомнил что голову такого же краба он видел на стене, в коридоре квартиры напротив его «Вымпеловской» квартиры. И он часто натыкался на этот жутковатый трофей, висевший у его соседей тёти Люды и её дочери, бывшей жены моряка-дальневосточника. Когда все свое великое ширкоманское лето он бегал из квартиры туда и обратно, натыкаюяь периодически по дороге, на ходу, на висевшее жутковатое чучело.
Между тем «Юрьевич» продолжая разговаривать с великовозрастным повесой, засунул свою руку в другой боковой карман, и выудив оттуда какую-то ампулку с бесцветной жидкостью, скомандовал ему – «Ложись на живот!». Далее не мешкая, ловко вскрыв ампулу, тут же выбрал её содержимое, оказавшимся под рукою шприцом. Сделав инъекцию,»Юрьевич» уже более мягким голосом, спокойно проговорил –»Всё, ложись на спину…Сейчас ты заснёшь, как следует проспишься, остановишься, а завтра мы с тобой на нормальную уже голову побеседуем…»Юрьевич» оказался прав – «Денины веки, стали тяжелеть, хоть еще какое – то время продолжали глупо хлопать, созерцая уставшими глазами опостылевшую ему комнату. Этот бесконечный для него, безумный день, который вроде так празднично и радостно начинался, наконец-то закончивался.
Новиков проснулся поздно, седуктивные препараты, данные ему вчерашним вечером их семейным врачом «Юрьевичем», позволили ему выспаться сполна и до упора, полностью восстановив истощенные накануне моральные и физические силы. Солнце светило ярко и празднично, впрочем точно также как и вчера. Но только Денис сегодня, уже был не такой как вчера. Если до вчерашнего дня течением жёсткой и жестокой жизни Новиков пришел к грустному житейскому выводу- что доверять нельзя никому, кроме себя. То после вчерашнего…! После вчерашнего дня, когда его глаза видели то, что не видел никто другой, Денис дошел своими мозгами до наверное найрадикальнейшего суждения, что доверять нельзя вообще никому, даже самому себе! И даже так, что «Доверять нельзя никому и себе в первую очередь!»И с таким убеждением, он и продолжил свой дальнейший жизненный путь.
КОНЕЦ ГЛАВЫ.
Вторник 13Сентября