Наступило восьмое августа. Новиков проснулся от звонившего ему телефона. Было начало девятого. Он немного проспал так как собирался встать в 7:30 ,но накануне к ночи ему, так как он вчера не трескался, стало хреновото. К тому же волнение насчёт завтрашнего дня не давали ему уснуть. И лишь выпив добавки Азалептола, ему удалось к часу ночи уснуть. Зато теперь, не отоспавшись как следует от такого количества таблеток, голова была тяжелой и плохо соображала. «Здоров, что разбудил? «–спросил его знакомый хриплый голос
–Да…»-вяло ответил Денис.
– «Но нам пора собираться, а то опоздаем.Я с Бандюком договорился…Он в девять часов за нами заедет…Прямо под дом.Так что ты давай по-скорячку: умывайся, одевайся, собирайся…И через полчаса выходи во двор.»
– «Хорошо»,-на прощание зевнув в трубку, ответил ему Новиков. Кумар проявлялся уже во всю – несмотря на то, что морозило, одеваться было неприятно, и делал он это через силу. По-быстрому выпив кофе с сигаретой, он выбежал во двор где его уже ждал Маслов. Вместо приветствия он возмущенно растопырив руки проскулил:
— «Ну что за дела?! «Я тебя уже минут десять как жду!
— «Так все равно его ещё нет…»– стремясь говорить бодро, хотя ему явно было плохенько, и отвечать не хотелось. И только он потянулся в карман за сигаретой, как в далеке, на углу проспекта Лумумбы и улицы Геранивой, он заметил свернувшую в сторону улицы Пограничников серебристую Бандюковскую «Кэмряху». У Андрея Бандюка, всегда был такой стиль вождения- экстра быстрый, и можно даже сказать экстремальный. И хоть Новиков и сам был водителем, ездящим таким образом, что слабонервным лучше было к нему не садиться, находясь внутри бандюковской машины, он всегда внутренне сжимался.
И уж точно на всю жизнь он запомнил их увлекательную поездку за «делами» на «Палермо»*. С»Черемушек» ехать было далеко, даже на машине потребовалось бы как минимум минут сорок, они же умудрились добраться туда за»фантастические» двадцать минут. Словами не передать –какие он выделывал виражи и, единственное что смог рассказать об этой поездке Денис, так это то, что скорость по Пересыпкой дороге, достигала сто сорока километров. Бандюк тоже был в кумаре, из-за чего и торопился. Так что Денис был уверен – на его тачке они будут точно через пять минут, и присел на почётное переднее сидение в подъехавшую к ним машину, чтобы получить помимо запланированого нарко-кайфа, ещё и кайф от фирменного бандюкавского аттракциона.
– «Здорово пацаны!»-по приветствовал он своих.
– «И шо, мы опаздаем?»–лукаво посмотрев на водителя поинтересовался Денис.
– «Та не…Минут 7- 8 как…Будем уже торчать!»- не поняв его юмора ответил ему Бандюк, и мысленно Новиков ему совершенно поверил, Маслов же сзади крякнул от удовлетворения, и от того, что они резко стартанули. А Бандюк невозмутимо продолжал…Да, а то скоро там будет»Стелс»с Романовичем. Он сильно обиделся, что ты не стал с ним движнячить!»–поделился новостью обернувшись в сторону Дениса, Бандюк. Так что я вас туда отвезу, ну а потом буду вынужден съездить за ними. Сразу же…Извините! Я не смогу вас отвезти на Пастера.»–Оправдывался он.
– «Да ничего Андрюха! Ничего! Корона не упадёт с головы – сами доберёмся.У нас ещё полтора часа будет. Так что успеем». – Успокаивал его Маслов. Бандюк тем временем достал телефон и набрал Барыгу: «Привет Лен, не разбудил? А-а предупредил…Ну и замечательно! Но сперва я буду без него. Ты мне две сделаешь?.. А я уже практически подъехал. Так что через пять минут буду на месте. Да там… Хорошо, жду.»– и положил трубку. Она через пять минут будет,»–мчась уже по Чубаевке сообщил Бандюк,– » Ну а мы там будем через три.»– мелодичным голосом продолжил он, дословно подтверждая тем самым предположения Дениса. Пацаны довольно и уже вдвоём крякнули.
Дела они сделали там же, в оставленной неподалёку от»точки «машине. Только завернули на ней немного вглубь, во внутренний переулок, чтобы идущие с утра, и пялившиеся в не затемнённые окна машины пешеходы, не помешали бы спокойно, и без напряг сделать всё. У Бандюка заиграл мобильный:
– «Привет. Я уже на подъезде, через десять минут буду. Да завозился я!…»–Не складно брехал Бандюк, продолжая – «есть и утренние пробки. Ты через пять минут выходи уже…»– бросил оправдываясь звонившему «Стелсу» Андрей, и положил трубку.
-» Все пацаны, вы все слышали, извиняюсь но мне пора! Захватите пожалуйста вот это»–торопливо говоря и собирая в кулек, весь мусор оставшийся после движа.
— «Странно, и чего он его так боится?! «– укоризненно и с завистью подумал Новиков…
-» Ценит его.»– словно прочитав и ответив на мысли Дениса, аналогично также подумал и Маслов.
Они ещё раз выдохнули, только на этот раз не удовлетворительно, а печально, и взяв с собою пакет вылезли из машины.
Маслов достал мобильный, чтобы глянуть – который час…
«09:25 «– Вслух поведал он,-«Ну что ,туда?»- Спросил и махнул головой в сторону отъезжавшего в сторону»Стелса», через площадь Толбухина Бандюка.
– «Да. «– Согласился Денис и недовольно проворчал – «Надо было с ним хотя бы до площади доехать. Что то «тупикнул»*я!»– в тему добавил он:
— «Давай прибавим. Идти не близко а нам ехать в пробках не меньше сорока минут. И там ещё поискать придётся…»– Деловито предложил Димон, и прибавил в ходьбу темпа, благо что теперь им уже «раскумеканным» это давалось в тысячу раз легче, нежели бы делать это без проделанной ими инъекции. Так оно и получилось – они ехали сорок минут даже на пару минут больше, плюс время потраченное чтобы дойти и подождать нужную маршрутку.
-«10:40»- вслух проинформировал выйдя из автобуса Маслов.
«Ты что, боишься что мы опоздаем? «– слегка раздраженный, этим завуалированным «подгонянием» , спросил поглядывая на товарища Новиков.
-«Мы уже где-то рядом. Главное в тот поворот свернуть. Насколько я представляю – он будет перед больницей,»– Задумчиво произнёс он все также рассматриваем дома, из которых контрастно выглядел старый дом, на раздавленным углу которого была расположена сеть универсамов «Таврия- В». Люди в большом количестве входили и выходили «затаренные» из него.
Денис про себя подумал: «Вот так вот, а для других жизнь продолжается… Прям бьёт во-всю ключом!»– все более внутренне распаляясь, про себя мысленно съязвил он. Но вскоре увидев издалека знакомый больничный забор, указывая своей рукой в переулок, идущий прямо перед ними произнёс:
— «По-ходу нам туда! В небольшом переулке, они без труда быстро нашли чёрную вывеску: «похоронное бюро Стикс» над вьездом в старый одесский двор. Войдя внутрь которого приятели обнаружили, что в двор на удивление был очень просторный, настолько, что перед стоявшим перпендикулярно к дому небольшому строению, расположился весьма просторный сад,в котором уже стояла толпа народа. Подойдя ближе они поняли, что в сборе практически все, кто знал «каким-то боком» Андрея.
-«По-ходу мы здесь последние,»– подумал про себя Денис, который крайне не любил, когда его встречали и разглядывали. Возможно по этой причине попадая в кафе или к примеру в клуб, он забирался как паук в его угол, или по крайней мере к стене, если угол был занят, чтобы разглядывать, а не быть разглядываим. И Здесь же на него уставилось не менее полсотни пар глаз. Маслов с не присущей для него параноидальностью, думал лишь о том, что их скорее всего срисовали*. Ну а вслух он сказал:
– «Надо было, чтобы ты, на машину потратился…Если бы от площади приехали, то эти двадцать минут, сыграли бы свою ключевую роль!»
– «Не знаю, не знаю я полагаю, что большинство если что-то поняли, то только с подачи «Стелса». Видишь – он на нас даже не смотрит, хотя его слушатели пяляться и очень даже!! По крайней им-то он всё стопудово рассказал!»
– «Стелс» таки и действительно и не шелохнулся даже! Вот дает! «–ухмыльнулся про себя Денис,-» наплевать ему на Андрея, если в такой момент он считает возможным для себя эгоистично выкаблучиваться».
Но свои размышления он оставил при себе ввиду того, что они уже подошли к первым ребятам с которыми они начали здороваться. А «Стелс» продолжал стоять к ним спиной, пока они не дошли до Бандюка. И лишь тогда он повернул в их сторону голову, да и то, чтобы посмотреть- будут ли приятели «с Вымпела» здороваться с Бандюком или же нет. Деня, краем глаза увидел этот хитрый манёвр, и оказавшись напротив Бандюка не стал ни жать рук, и не проходить молча, хотя это надеялся увидеть «Стелс»,чтобы потом по итогу встречи с Бандюком обвинить Маслова с Новиковым в наглом обмане либо в трусости, причём скорее всего прилюдно.
Это его очень расстроило – скандал не состоялся! От изумления, не успев даже спрятать свое выражение удивления на лице,»Cтелс» снова повернулся к стоящим передним пацанам, пробормотав: «Хм…А это уже вызов,»– те же и улыбаясь по заговорщически-лишь глазами, постреливали понимающими взглядами друг на друга, сделав вид что не расслышали его.
А среди многочисленной толпы были не только пацаны. Поодаль от всех стояла компания из четырёх девушек, видимо из подруг парней, кто был по наркоманский линии. Они легко и быстро нашли общий язык (созависимым также комфортно общаться друг с другом как и наркоманам), и сразу же стали подругами. Некоторые из тех с кем здоровался Денис он знал не хуже Дюши, с некоторыми встречался редко, а попадались и такие, которых он вовсе никогда не встречал. Хотя был с Дюшей, плотно знаком последние пять лет. Поймав растерянный взгляд Дениса на себе Маслов тихо пояснял:
–»Это его друзья с «Бурсы». А те- коллеги по работе. А он те-е, указал он рукой на стоящих отдельно от всей тусовки, те черти, это его соседи по дому. Видишь? Стоят «отдельняком», и сами наверняка радуются меж собой, что со смертью Дюши, теперь наконец-то прекратится «наркодвижение», пугающие их детей. Да-ну-нах их!…»
И он продолжил здороваться с оставшимися, но дойти до конца не успел – из флигеля вышел сотрудник похоронного бюро, о чем догадаться было не сложно ввиду того, что он был весь совершенно чёрный- в смысле не чернокожий, а одет в одежду чёрного цвета: чёрную рубашку, чёрные штаны, чёрные туфли, чёрный пояс и даже чёрные носки черт побери!! Отойдя от входа метров на пятнадцать он остановился и громко обратился ко всем присутствующим:
– «Уважаемые родные и близкие покойного. Просьба пройти за мной в зал – и он показал на вход из которого только что вышел,-» для прощания с усопшим. В зале мы тоже не задерживаемся сильно, и медленно пройдя по кругу зала выходим назад, на улицу через тот же вход.»
Когда распорядитель произносил слова»для прощания с усопшим», Денину маму прорвало, и она громко крича и всхлипывая зарыдала. А вся тусовка, понуро, гуськом поплелась ко входу во флигель, где встал распорядитель, кивком головы приветствуя и приглашая подходивших к нему печальных визитёров. Потихоньку, раскачиваясь из стороны в сторону подбирались по поминальном залу и Маслов с Новиковым.
Денис шел в подвижной очереди с двоякими чувствами: с одной стороны он сгорал от любопытства и нетерпения как можно скорее увидеть своего товарища, но с другой стороны, ему как и в детстве было страшно увидеть мертвеца, в виду того, что знал Деня себя отлично- ведь мёртвый товарищ врежется и останется навсегда в его памяти. Так оно и вышло- Денису ещё долго потом снился Андрей в ночных кошмарных снах, причём именно в том своем виде, в котором он увидел его в последний раз, на кладбище.
А вид его был жутким и когда он с Масловым наконец попали вовнутрь, то они опешили…!Они оба невольно растеряно переглянулись, происхождение этой происхождение этой растерянности заключалась в том что если бы они могли в тот момент произнести вслух, то оба сказали бы одно и тоже – «А где же Дюша??! «
– Ибо тот человек, который лежал в гробу был совсем не похож на ихнего Андрея. В гробу передними лежал, какой-то великовозрастный, лет под пятьдесят мужик. У него было упитанно, даже можно сказать раздуто лицо и шея. И хоть они были не по мертвецки бледно-жёлтыми, а румяно-красными, гладкими – словно жизнь и не уходила из этого человека. Лучше бы он был синюшным и измождённым –словил себя на такой мысли Денис – «но он бы тогда был по крайней мере похож на себя. А то лежит тут какое-то чучело, не имеющее ничего общего с нашим Дюшей!
До него только гораздо позже дошло-в чем на самом деле заключалась истинная причина, почему была такая громадная разница между, тем Денисом которого нам всем представляла его мать -Людмила Алексеевна, и тем Дюшей которого привыкли знать мы,все его друзья. Денис окончательно в этом убедился, когда спустя девять месяцев после его гибели отмечались проводы, и он специально приехал на Таировское кладбище (все его родные лежали на втором христианском кладбище), чтобы помянуть его.
Он был вместе с уже вернувшийся женой, и они долго, разделившись на двое, педантично прочесывали тот сектор, где как помнил Новиков, был похоронен Андрей. И лишь спустя полчаса он услышал в параллельной аллее, радостный своей жены: «Денис! Нашла!»До-ро-нин Анд-рей И-го-ре-вич»- прочитала она по-слогам пробиравшемуся напрямик быстрым махом Новикову, подходящему к высокому чёрному мраморном памятнику, на который уставилась его супруга.
И в этот раз Деня был снова поражен – на него смотрел не знакомый ему, излишне упитанный человек. Своим обрюзгшим, с двойным подбородком лицом, он мало вызывал симпатию. И лишь добрые Дюшины глаза, и безапелляционная надпись на надгробии: Доронин Андрей Игоревич – 13.09.1977 -05.08.2012 Г –не оставляла сомнений, что они пришли по адресу. Вот тогда то, когда он внимательно разглядывал чужое лицо покойного, к нему и пришла догадка, что вот таким, как раз именно таким то и видела его на самом деле родная мать, упорно не желая принимать нас таких, какими мы уже навсегда в этой жизни стали.
И также как и мы-наркоманы, наши матери пребывали в оторванных от реальности грезах, не адекватно воспринимая происходящее. Родители с завидным упорством не хотели нас понимать:
«Какие у тебя могут быть проблемы?! Ну скажи?!Ка-ки-и-е??»– неоднократно слышал Денис от матери гневный вопрос. И наверняка точно такой же вопрос задавала мама Андрея, как и поголовно остальные наши мамы. Эх! Если бы ответ на него был точно известен самим спрашиваемым, то основная часть проблемы уже была бы решена! Единственное, что мы понимали, так это то, что нас не понимают!! Не понимают, и не принимают таким, каким стал. Как будто ты стал каким-то чумным и чужим, по прежнему близким тебе людям.
И такую эту обиду чувствовал Денис глядя на этот богатый, но нелепо-странный для него памятник, неизвестно откуда взятой фотографии Дениса (ведь его таким, каким он был на памятнике, Новиков не видел никогда, за все пять лет их знакомства). Ну да Бог его маме судья (хотя наши матери уверены, что судить их не за что – мол они тут не причём, а их совесть кристально чиста), ну а мы вернемся, вернёмся к церемонии прощания.
Маслов с Новиковым вышли и повернувшись снова уставились друг на друга, только на этот раз гораздо красноречивее! Первым прервал паузу Маслов:
«Слушай, а может нашего Андрея подменили там в морге?»– На половину в шутку с иронией, наполовину всерьёз с испугом, произнёс «Димон.»
-» А может он вовсе и не умирал, а свалил куда-то, в Эмираты на пример…Чтобы спрыгнуть и вырваться из этого окружения, там то уж точно наркотиков ему не найти!»–с задумчивым видом, проговорил Денис.
«Ты брось это… Нельзя… Грех так шутить то о покойнике!»– с иронично- упрекающим голосом пожурил его приятель.
Но Денис проницательно взглянув в его глаза тем же серьёзным голосом продолжал:
«А я и не шучу! Я сам иногда думаю так сделать-рвануть ко всем чертям на годик в Эмираты, туда где нет наркоты, где нет этого «Стелса», который наверняка бы и там нашел наркоты для своей неуемной души.»– и спустя пару мгновений добавил – «и может тогда-то, по прошествии года, я вернулся бы новым человеком!»
– «О да! Что-то эта песня мне кажется знакомой (явно намекая на старые Денисовские фантазии)!»– иронично съязвил Маслов продолжая беспощадно издеваться над Денисом своими английскими шуточками, хотя эти шуточки были над всеми нами и над ним в том числе.В свой последний рейс Дюша ушел на пять месяцев. За три недели спрыгнул на «сухую», как обычно, и что?! Что ему мешало не торчать дальше?! Ведь он вернулся, полгода как не употреблявши! Так нет, опять(и он шлёпнул себя по ляжке)!! Снова вырисовался «Стелс», и понеслось и поехало! Ты тоже мог…»
– Но тут он резко был прерван Новиковым, почувствовавшим, что сейчас они перенесут свое раздражение и негодование на самих себя. По-другому и быть не могло, так как говоря о Денисе и «Стелсе», они примирились в своей жизненной ситуации, которая конечно же волновало их гораздо больше нежели судьба моих товарищей и поэтому резкие слова могли стать резче и обидней, а спор перейти в громкую ругань и ссору, чего Денису бы сейчас вовсе не хотелось. Поэтому Денис прервал Маслова, бросив ему:
«Не надо во всех грехах винить одного только «Стелса»!»- после, указывая рукой на припарковавшихся возле входа во двор машин, и стараясь сменить тему, ласково произнёс «Икарус!»– указывая тому: «смотри наши уже грузятся в автобус, то что у тротуара стоит. Пошли! А то ещё останемся без места…»
–» Да не останемся мы не без чего!..»–раздраженно протараторил, недовольный тем что ему не дали выговориться…Ну да, а ты видел сколько здесь народу собралось?!»– своим дружелюбным тоном, старался Новиков все же покончить с остатками неприятной беседы. Но Димон всё никак не унимался:
–»Так они же на своих машинах приехали, причём забитыми «по завязку», и к тому же «Икарус», я хочу сказать не «Рафик»– места в нём ого-го!»
– «Ладно… Давай… Залазим! «– Пропуская вперёд незнакомую девушку, и перекрикивая товарища «проголосил» Денис.
Автобус оказался заполнен на половину, он был просторный, чистый, имелся телевизор, и затемнённые окна.
– «А фирма -то солидная!…»– сразу отметил это Новиков. А родители Андрея не поскупились, и во всём, где только это было возможным, потратились сполна и не скупясь – гроб был явно не из дешёвых, мастер – гример постарался на славу, да и вместо этого красавца «Икаруса»- если бы хотели сэкономить, взяли бы что-то попроще, и подешевле. Как ни странно Маслов с Новиковым, всю эту длинную дорогу ехали молча, хотя сидели как и прежде вместе. Просто каждый думал о своём.
Однако «Икарус «был хоть и красивым, но довольно большим и неуклюжим транспортом, из-за чего он приехал к кладбищу последним. Судя по всему первыми по-приезжали пацаны на своих легковушках, после, минут через пять, приехал катафалк с телом Андрея. Его уже успели выгрузить, и ровно выстроившаяся траурная процессия, отправилась не дожидаясь прочих, в последний Дюшин путь.
Они все шли сперва через церковь, которая находилась недалеко от центрального входа, через который все вошли, и направились к ней, по широкой главной аллее. Обнаружив что опоздали, оба товарища, как в прочем и все те, кто приехал автобусом, бросились догонять её. Маршируя быстрым шагом Денис вдруг увидел Дюшину подругу Иру, которая стояла на территории кладбища, справа от входа, у кромки аллеи. Только выглядела она не такой, какой привык видеть её Денис.
Первое – вместо раскованной, и даже слегка вульгарной сексапильной девушки- стояла рыдающая навзрыд женщина с перекошенным от горя и слез лицом.
Второе – вместо эффектного, яркого и раскрепощенного наряда, в коих предпочитала появляется Ирина, на ней было длинное чёрное траурное платье, с длинными ажурными рукавами и чёрная шляпка с чёрной вуалью. На глаза её были надёжно нахлобучены огромные чёрные очки закрывающие чуть ли не половину ее лица. Открытый гроб с телом Андрея только прошёл мимо неё, и то что она увидела фантастически её потрясло. Она то помнила весёлого балагура, в меру упитанного обаятельного молодого человека со светящимися добрыми а порой и ласковыми глазами. Этого всего она никогда уже больше не увидит, и осознание этого разрывало её рыданиями. Она безудержно плакала навзрыд, как могут плакать только маленькие дети когда их внезапно напугали.
И все же ей невероятно повезло – ведь если бы она осталась с ним тогда жить, полтора месяца назад, если бы она его увидела таким, каким его увидел «Стелс», то тяжело даже представить, что бы с ней случилось…. Новиков боялся даже представить- насколько травматичным это жуткое зрелище могло оставить свой отпечаток на психике девушки, никогда не видившей и близко, такой внезапной и пугающей смерти близкого ей человека, которого возможно она ещё час назад видела живым рядом с собою в постели, а тут неожиданно превратишегося неизвестно во что вообще!
По уши обосранный, сидящий без штанов и трусов на дико воняющем унитазе, уже с раздутой головой и шей, обезобразившей его до неузнаваемости. Она уже сто раз пожалела, что пришла на похороны и увидела своего Дюшу в таком жутком виде! Просто она не хотела запомнить его таким, а ведь как известно последняя встреча, последний взгляд на человека, запоминается нами во много раз ярче, нежели все остальные предыдущие, которые после кажутся такими серыми и банальными, настолько, что наш мозг не может даже вычленить какие-то подробности из этих встреч, зато подробности последней встречи, мы помним прекрасно и детально.
Рядом с Ирой стояла одна из тех трёх незнакомых ему ранее девушек, которая судя по всему, была её близкой подругой, в виду того, что она искренне пыталась помочь ей справиться с её эмоциями. Эта девушка настойчиво и громко что-то говорила ей, упорно заглядывая в глаза, в которых правда из-за одетых очков она напрочь ничего не видела, вытирая с заботой обильно капающие слёзы, и поправляя волосы выглядывающие из-за шляпки. Дениса немало удивило, то что он увидел, и он подумал:
–»Неужели она его и на самом деле любила?!»– размышлял уже отходя от них вглубь аллеи Денис. Или это просто очередной «пунтик» в её «кодексе чести» (той чести, согласно которой, несмотря на то, что они расстались, он все равно обязывал её сегодня прийти, чтобы показать всем как сильно она скорбит, хотя ее точно сегодня никто не звал, а многие даже, в том числе и мама Андрея, не хотели видеть эту продажную стерву (как она её называла) у гроба с брошенным ею Андреем. Но она, кем-то проинформированная о деталях мероприятия, все же пришла и вела себя так…В тему и достойно, что произвела на Новикова, как впрочем и на большинство остальных, такое сильное впечатление, что он даже немного позавидовал Дюше:
«Абсолютно наверняка, так по мне скорбеть никто не будет, когда придёт мой час…
Гроб с Андреем уже вносили в церковь, медленно и осторожно, поднимая его по ступенькам входа, когда Денис наконец догнал хвост процессии. Однако он не сбавил своего темпа, а принялся обгонять торопливо всех, чтобы одним из первых оказаться внутри, и смотреть там не на спины пришедших, а на него лежащего. Поэтому он не церемонясь, ловко двигая телом, обходил одного за другим, до тех пор, пока не оказался в самом центре.
Уже начал образовываться круг вокруг стоящего в центре стола. На столе поместили гроб с телом усопшего. По углам огромного резного деревянного стола, стояли высокие свечи, помещенные, в такие же внушительные позолоченные подсвечники, высоко от самого пола до груди. Обе руки Дениса были уже покрыты широкими церковными лентами, с какими-то загадочными надписями на них. Священник же, не дожидаясь остальных степенно подошел к гробу, и с коптящим во всю ладаном кадилом, начал обходить по кругу стол, смело размахивая им по всем сторонам, и не слышно бормоча себе под нос текст «отходной» молитвы.
Тем временем окончательно зашли все те, кто приехал к Дюше на кладбище, включая заплаканную, но уже не рыдающую Иру. Не хватало лишь пару человек, но в целом, все равно количество пришедших впечатлило! Новикова до сих пор ещё прилично перло, и поэтому ему очень хотелось курить, а он с Масловым, из-за того что торопились, не успел этого сделать по дороге из машины в церковь, а ехали они на ней целый час. Так что окинув ещё раз неторопливо всю церковь, с присутствовавшими в ней, и подумав, оправдывая себя:
-«Ничего сверх важного я не пропущу! «, повернулся в сторону «Димона»и указал тому глазами в сторону выхода, после чего направился в ту сторону сам. Выйди на яркое летнее солнце, друзья облегчённо выдохнули и закурили. Как ни странно, несмотря на действие наркотика, обоим говорить также как и в «Икарусе», не очень хотелось. Единственное, о чем не выдержав таки прервал гробовую тишину, было краткое суждение внешности и поведение Андрея Иры, ввиду того что это его мнение было поразительно схожим с уже озвученым мнением Новикова, задерживаться на нём не будем. Скажем лишь то, что отпевание, солидное и пафосное, деньгами тёти Люды явно растянутое, длилось как показалось Денису, бесконечно долго. За это время Денис успел насмотреться на Андрея, и он был уверен, что наверняка запомнит на всю жизнь его последний образ. Насмотрелся окончательно и на всех его приятелей, поэтому он был рад, когда дело было окончено, и похороны перешли в финальную часть – погребению Дюши.
Вереница скорбящих, шествуя все также неспешно, все дальше и дальше удаляясь следом за гробом в глубь кладбища, пока не стала подходить к его Сухолиманскому окончанию. Высокие деревья вскоре закончились, пошли молодые саженцы и кусты, посаженные явно недавно. Но вот наконец чуть притормозив, процессия завернула направо в правую аллею. Прошли еще метров двадцать, и остановились у свеже вырытой могилы . Гроб положили на стулья, заранее поставленные на середине аллеи. Слева во втором ряду Денис заметил свеже вырытую яму. Все давно было подготовлено.
Работники «Стикса «, подключив выставленные на высоких ножках динамики, к проигрывателю , работающему от аккумуляторов их стоявший неподалёку машины, включили тихо подборку печальных, но в тоже время таких»светлых», умиротворяющих мелодий, столь удачно и уместно подобранных, что Новиков невольно отметил про себя:
–»Крутая контора! Солидные похороны! Хотел бы и себе такие!..»
Тем временем распорядитель похорон, став важно у подножья гроба, и внушительно сложив кулачки своих рук вместе, словно футболист перед пенальти, чётко и с расстановкой почтительно произнёс:
–»Уважаемые родные и близкие покойного, через десять минут умерший будет предан земле… Вы можете ненадолго подойти гробу, чтобы еще раз с ним попрощаться…»– почтительно склонив голову распорядитель указал на Андрея, вежливо приглашая сложенной кистью руки, повернутой к небу ладонью. И все кто пожелал сделать это, степенно и не раcталкиваясь, выстроились в очередь к гробу и потихоньку пошли. А из динамиков ещё настойчивей потекла тоскливая мелодия, и Дюшена мама ожидая когда последний из пришедших подойдёт к её сыну, тихо заскулила:
–»О-о-ой. сын-о-очек, что же ты так рано?! Что ты с собой сделал? Заче-е-ем?!!»– Все более повышая свой голос, и уже по-полной рыдая восклицала она у неба:
–»Ты был такой добрый! Такой добрый! Сыночка! Последняя время все спрашивал меня – «Мам а в 35 лет празднуют день рождения? Ведь у меня на самом деле настоящих друзей то и нет– я так одинок! ТАК ОДИНОК!!»– с полным отчаяния голосом во всю стенала мать Андрея.
А Денис к тому времени уже подходившей к гробу с Андреем был потрясён услышанным. Его крайне удивило это новая черта его характера. Новиков в натуре своей депрессивный интроверт, и отчасти даже «мракобес», как любил называть его «Стэлс», всегда считал Доронина, позитивным экстравертом, не расположенным ни к депрессиям, ни тем более к одиночеству. Так как тот напротив всегда был не один: у него всегда были девушки и многочисленные приятели.
Вот так вот Андрей! Я узнаю о тебе – какой ты был на самом деле, только тогда, когда тебя уже хоронят!»– подумал с горечью Денис, склонившись к нему лежащему в гробу, и поцеловав его в лоб, правда в том месте, где его прикрывала сатиновая церковная лента.
А тётя Люда все продолжала стенать, бередя и себе и другим душу: «А ты посмотри! Посмотри!…Сколько их пришло!!»– Она набрав воздух, громко воскликнула, и чуть умиротвореннее закончила.
Чёрный как сам Демон, распорядитель похорон, проявил уважение к чужому горю, дав ей минутную молчаливую паузу. После, приподняв голову и окинувши всех взглядом, словно он был только что разбужен, разъял свои скреплённые спереди в узел кулачки, и коротко выдохнувши сделал ожидающим копальщикам знак головой. Андрея маму , заботливо обнявши за плечи, потихоньку оттащили от гроба, к которому тут же подлетели работники»Стикса»с крышкой от него , и навеки проворно запечатали нашего Дюшу-наглухо и навсегда.
В завершении церемонии присутствовавшие подходили и бросали по жменьке могильный земли в глубоко вырытую яму с новопредставленным. Копальщики профессионально быстро засыпали ее, завершив свой мрачный процесс, водружением большого , орехового цвета, деревянного креста над дней. Новиков с детства любил ходить по кладбищу, и разглядывать могильные надписи с датами жизни лежащих там людей, и последними напутствиями им. Разглядывая скромную могильную табличку Доронина Деня обнаружил одну любопытную деталь – дата смерти покойного была- 05.08. 2012. И только он было разинул свой рот, чтобы спросить у Маслова-как это понимать?! Но тут же был им упреждён, наблюдавшим как всё это время его товарищ явно пялиться на эту табличку:
– «Я тебе все позже скажу, в автобусе. Не хочу чтоб услышал кто…»– Не громким голосом убедил послушаться его «Димон».
И они отправились автобусом, на поминки в кафе принадлежащее «Стиксу», расположенное на углу улиц Балковская и угол Бабеля. В общем-то так же далеко от Таировского кладбища, как и то место откуда эти похороны сегодня начинались. По дороге домой, всезнающий Димон, не смог не поделиться новостью, ещё не известной Денису:
«Так распорядилась его мама. Она этим своим импульсивным поступкам решила показать всем и «Стелсу» в первую очередь, что считает его виновным в смерти сына, и тех кто накануне был с ним и налил ему лошадиную дозу, от которой он тут уже и «отъехал»!»
– «Подожди, подожди это что же…?Получается и я что ли виноват??! Она что, считает что и я убил его?!»– Не удержавшись, возмутился вдруг Новиков.
«Димон» ошарашенный, в полном недоумении, спросил у него:
-«А ты что…Тоже был с ним тогда??»– расширевшимся глазами, и говоря полным неподдельного изумления голосом, поинтересовался он.
«Когда ТОГДА?!»-сверкнув глазами, злобно процедил Новиков, едко и вязко выговаривая все поочередно слова– «Когда он умирал»??!»
– «Тише, тише…Не ори ты…»– тем же голосом, но с более миролюбивой интонацией, поспешил успокоить разбушевавшегося приятеля «Димон». После замечания, чуть сдержанней продолжил:
–»Я был с ними, но не вечером, а в полдень часов в одиннадцать… Это точно! Так как сам я в час дня был уже на работе. В час дня, Вика моя всегда идёт на перерыв, а я успел её застать, так что к этому времени я уже точно был сними, даже более того– минут сорок я был уже не сними, потому как мне надо было ещё остановить машину добраться на ней в неблизкий край – Денис рассказывал дотошно все с мельчайшими деталями, как будто передним сидел не друг, а злобный следователь.
-«Да ладно тебе…Попустись, я все понял. Насчёт тебя никто и не думает,»– обиженно проворчал на него Маслов – «просто понимаешь…»– и он снова оживился. – «Вскрытие показало, что смерть наступила около полуночи, то есть через час полтора часа после того как ушел Стелс! Вот дурак, так лохонуться! Практически сам своей болтливостью навёл на себя подозрения! Дюшина мама теперь его во всю ненавидит!»– со злорадством заключил он, но тут же продолжил говорить о нём только уже сочувственно:
–» Хотя я считаю, что он здесь абсолютно не виновен – ну не выгодна ему было смерть Андрея! Что он дебил какой-то конченный, чтобы из-за пару чеков пристроить такое?! «–Выразительно приговаривал Маслов, а далее ухмыльнувшись тихо воскликнул:
– «Хм… Он не то что не убивал, он никоим образом не способствовал его смерти! Я в этом уверен – начни Денис при нём отъезжать-он был вывернулся наизнанку чтобы спасти его! Не получилось бы самому, тогда звонил бы в скорую. Маме его наконец!!Но он бы не допустил…Ни за что не допустил бы, чтобы не стало его самой надёжной кормушки!»
– «Да прекрати ты вертеть своей головой! Ты что совсем на тормозе?! Нету его тут и не может быть! Даже если бы он поехал на поминки, то поехал бы не в этом «тормазнутом»»Икарусе», а на машине Бандюка! На той что приехал, на той бы и уехал – логично??! Ну что тут непонятного?!» – гаркнул Маслов на Новикова раздраженный тем, что своим тупым поведением тот не дал дочитать такой скандальный монолог с его собственными умозаключениями. Денис сконфузился, и дальше они ехали уже оба обиженные…
Фирменный ресторан «Стикса», снова приятно поразил Новикова, и он окончательно утвердился в своем решении – непременно указать их в качестве устроителей своих похорон, в своем завещании. Зал в кафе был хоть и мрачноват (весь внутри полностью чёрный), но очень чистый и по-модерновому стильный. Денису самому нравился такой стиль, этокого холодного современного минимализма. Посуда была новая недешевая, приготовленные блюда изысканны, обильны и разнообразны. Бросив на них лишь взгляд, все тут же бросились согласно древнему обычаю мыть после кладбища руки. Стелса среди них таки действительно не оказалось.
Первым подали как и полагается на поминках красный борщ, только не с легендарными пирожками, а с более подходящими для этого блюда свежайшими чесночными пампушками. Хоть Денис был небольшим любителем красного борща, он с жадностью набросился к нему – сказался уже накопленный за день голод, усиленный большими переживаниями, и большими передвижениями.
Но тут кто-то сделал над собой усилие, и оторвался от тарелки, чтобы произнести тост. Это был кто-то из родных, кажется даже Дюшин отец. Когда он принялся говорить, то остальным нехотя, тоже пришлось прекратить отчаянно стучать ложками. Он говорил отрывисто и задумчиво так, словно он подводил итог собственной жизни, а не жизни Андрея. Говорил то ли неосмысленно или черезчур глубокомысленно настолько, что «вымпеловские «друзья потом, оба хоть убей не могли вспомнить ничего конкретного.
Речь которая запомнилась, в особенности Маслову, стала речь его двоюродного брата – гнусного «ментюры-опера», который за много до этого был известен всем пацанам благодаря рассказам Андрея о его мерзких происках в отношении него. Когда он поднялся, чтоб сказать от себя об Андрее, оба приятеля тут же съежились, внутренне сжались, и словно перед боем немного подались вперёд, угрюмо поглядывая на него исподлобья.
Мрачные предчувствия их не подвели – только он встал, как сразу же начал с абсолютным отсутствием, хоть какого-то элементарного такта «рубить»речь, перемешивая нормальную речь, со своим мусорским жаргоном:
«Мол да, Дюша был вообще-то хорошим человеком, доброй душой, к которой к сожалению по-полной присосалась, и пользовалась (дословно) –»та»шушера», что его последнее время окружала». Он сказал ещё что-то гаденькое, чем не обрадовал никого, даже самых консервативных родных Андрея. Для всех же наших пацанов это было уже неважно, ибо для нас слово «Шушера»,словно гром страшно прозвенело во всём зале. Кончив свою речь,»Мусор»чмокнул довольно губами, выпил не глядя ни на кого полную стопку водки, в заведении повисла полная тишина.
Интересно было в этот момент смотреть на лица присутствовавших. Выражение их лиц, красноречивей всего говорило-что на самом деле думают они над всем, что было им здесь сказано. На лицах родных – было смущение и даже конфуз, но у некоторых было плохо скрываемое злорадство, и полная поддержка прозвучавшего минуту назад. У пацанов из «Бурсы» и сослуживцев-непонимание и растерянность. А у»Наших»– сдержанная ярость, с едва уловимым, злобным блеском в глазах. Хотя была парочка тех, кто понуро опустив гриву над тарелкой, всем своим видом показывал остальным присутствующим–»мол да, в этом есть и моя вина!»
«Ну а лицо Маслова оказалась самым выразительным, и запомнилось Новикову, когда он на него обернулся, на всю его оставшуюся жизнь. Оно мгновенно вспыхнуло, глаза во всю горели яростью, бросая искры по сторонам, как два салюта, фонтанирующих брызгами огней пиротехники. Долго он не продержался вскочив из-за стола, якобы чтобы начать говорить прощальные, такие же слова и от его друзей. Едва сдерживаясь, плохо обычно выступающий публично, он принялся ещё брутальней «рубить»ответку*:
– «Мол да, Андрей был славным парнем, хорошим человеком и надёжным другом, которого отныне мне всегда будет не хватать! И мне очень жаль что я, являющийся именно той «шушерой», о которые тут сказали (он выразительно как мог, кивнул своим носом в сторону гадкого «мусорка»), и что крутилась вокруг него (слово в слово повторяя слова «мента»), к моему огромному сожалению не оказался рядом с ним в тот трагический момент, и не смог его спасти, как не раз спасал я его при жизни до этого (на этот раз гневного взгляда удостоилось мать Андрея), – и добавил свою речь красноречивым взглядом.
И снова наступила тишина, хотя по ликующим глазам «наших «, было совершено ясно – что если бы они сейчас были не на поминках, а в гостях- то наградили бы Маслова громкими овациями. Денис тоже был поражен – он никак не ожидал от того, такого яркого экспромта, произнесённого им ни на секунду не задумываясь о том что он говорит, на одном дыхании и от всей своей души. Но Димон пошёл ещё дальше, и поддев снизу локоть Новикова, коротко бросил тому:
Пошли! И не особо дожидаюсь его направился решительно кавалерийским шагом к выходу через весь огромный зал. Спустя мгновение за ним был вынужден последовать и Денис, хотя он покидал аудиторию, не по-масловски хамовито, а более сдержанно и достойно. Он полностью был на его стороне, иначе, если бы не считал, что тот абсолютно прав, то уж точно не ушел бы, в виду того что по-просту хотел ещё поесть и хотел ещё попить!..Ну что уж жалеть, если оно вон как вышло…
Улица встретила их уже в предвечерних сумерках. Они закурили, устало выдохнули сигаретный дым, и поплелись домой пешком, так как обнаружили, что денег ни то что на машину- даже на маршрутку не было у них их. Спустя пару минут вспоминая о произошедшем, и невольно встретившись взглядами, посмотрев немного друг на дружку — они не выдержали, и дружно брызнули долгим и веселым смехом. И уже далее всю оставшуюся им не близкую дорогу до дома, они шли беспрерывно по-дружески болтая!
Знаем ли мы свою судьбу? Знаем ли мы что будет наперёд? По-ходу нет! Ибо как никто не предполагал, что Дюша вот так вот неожиданно для всех умрёт, так и Маслов с Новиковым не предполагали, что это их последняя дружеская беседа. Дениса через неделю насильно положат в больницу «закрытого типа», по выходу из которой он рассориться уже навсегда со своим другом детства Димой Масловым, который с этого у момента, начнёт без возвратно–фатально для себя сходить с ума и через год после смерти Дениса, от болезни и полной «безнадёги» в жизни он повеситься, «на тюрьме», заключённый в ШИЗО за попытку побега.
КОНЕЦ ГЛАВЫ.
Конец Главы,22.09.2022г.